Золотое королевство
Шрифт:
Бискайно вскочил на ноги. Стул с грохотом упал на пол, вино едва не выплеснулось.
– По-моему, у нас с вами одна мать, Палома. Она из Вест-Индии.
– Что? Туземка? – Андрэ усилием воли заставил голос звучать ровно.
– Не совсем. Она дочь испанского гранда, Джозефа Сармьенто, наследника графа Риберы. Его преследовали как еврея, и чтобы спасти свою жизнь, он отправился в Индию вместе с первой экспедицией Колумба.
Андрэ содрогнулся.
– Но ведь из тех, кто остался на островах, никто не выжил.
– Наш дед выжил. Он взял в жены туземку, Лнакаону, и Палома – их дочь. Когда она была еще ребенком,
Чувство опустошения обрушилось на Андрэ. Пересекались ли его пути с этой женщиной по имени Палома? Была ли она в Неаполе? Обшарили в поисках его всю Испанию?
– Сейчас они живут в Сан-Августине, провинции Ла-Флорида, – заявил Бискайно. – Они счастливы и хорошо обеспечены.
– Значит, они живы?
– Ей было всего тринадцать лет, когда она родила вас, Андрэ. А в сорок лет она родила меня, – Бискайно сделал шаг вперед. – А теперь скажите, что я вас не убедил.
Андрэ нащупал венецианский кинжал, который держал в сапоге, никогда с ним не расставаясь. Он боролся с отчаянным желанием выхватить его и воткнуть в сердце Родриго.
– Вы что же, думаете, я сейчас зарыдаю от благодарности, что вы меня наконец нашли? – тихо и зло спросил Андрэ. – Передо мной стоит человек, который знал любовь родителей и те преимущества, которые ему дал их успех в Новой Испании. Вы что же, думаете, что теперь, в мои годы, я буду без ума от радости?
– Я понимаю, ваша жизнь была не из легких.
Черная ненависть переполнила сердце Андрэ.
– Убирайтесь сейчас же, пока я…
В дверь громко постучали.
– Милорд! – это был паж Андрэ.
– Не сейчас, Бертрам! – бросил он.
– Милорд, это срочно! Госпожа Блайт…
Как стрела, выпущенная из тугого лука, Бискайно пересек комнату и оказался у двери. Взяв несчастного пажа за грудки, он втащил его в комнату.
– Что госпожа Блайт?
Бертрам бросил вопросительный взгляд на Скалия. Тот жестом приказал ему молчать. Но железная хватка Бискайно оказалась убедительнее, и парень выпалил:
– Только что пришло сообщение из Данфилд-Хауз. Королева разгневалась на госпожу Блайт. Юная леди обвинила одного уэльского лорда в воровстве, и ее величеству это не понравилось!
Родриго отпустил пажа и резко повернулся к Андрэ:
– Надеюсь, черт возьми, вы ездите верхом?
– Это не самое большое из моих достижений. Но какое это имеет отношение к вам?
Бискайно уже несся вниз по ступеням, перепрыгивая одновременно две и более.
– Объясню по дороге. Поторопитесь, hermano! [30]
Энни сидела одна в комнате с каменными стенами в Данфилд-Хауз, в двух днях, пути от Лондона. Погода была омерзительной. Туман сменялся проливными дождями. Сумрак только усугублял беспокойство девушки. На этот раз она зашла слишком далеко. Если до сих пор королеве нравились живые светские хроники, описываемые ее умелой рукой, то последний памфлет относительно Оуэна Перрота,
30
Брат (исп.)
Благодаря усилиям Андрэ и ее собственному уму она вошла в избранный круг приближенных королевы.
Наивная, она решила испытать королевскую благосклонность… и проиграла уэльсцу со смазливым лицом и бойким языком. Случившееся еще больше усугубляло чувство пустоты, возникшее у нее после получения известий о гибели Эвана.
Их единственная ночь, проведенная вместе, казалась волшебным сном, игрой воображения, не имевшей места в действительности. Чувство несбывшихся мечтаний так сильно терзало ее, что она уже начала понимать, почему Елизавета с такой строгостью хранила королевскую независимость. Она была обвенчана со своим делом, своим народом и его будущим. В отличие от страсти, благородные устремления ее величества были долговечны. Они не могли умереть или изменить ей. Разве мог мужчина предложить ей больше?
Энни провела пальцем по оконному стеклу вслед за скатившейся дождевой каплей. Возможно, в этом была разгадка. Ограничиться тем, что просто живешь. Стать пустым сосудом. Посвятить себя служению другим, не думая о собственном благе. Вероятно, она была в большей степени племянницей Елизаветы, чем представляла себе раньше.
Вдруг дверь в ее комнату распахнулась. Огонь в настенных светильниках от внезапного притока воздуха задрожал. Энни встала, расправляя панбархат платья. В комнату вошли двое высоких мужчин. С длинных плащей и широкополых шляп стекала вода. Высокие сапоги оставляли на каменных плитах пола куски грязи.
– Андрэ! – воскликнула Энни.
По быстрым шагам она узнала одного из вошедших. Раскинув руки, она бросилась ему навстречу.
– Слава Богу. Вы приехали. И так быстро! Я думала, вы будете ждать, пока пройдут дожди.
– Я бы ему не позволил.
При звуке этого глубокого голоса, раздавшегося из-за спины Андрэ, Энни замерла на месте. От избытка нахлынувших эмоций она едва могла дышать. Девушка испытывала целую гамму чувств: удивление, радость, страх, гнев, чувство вины… и многолетнюю глубокую привязанность.
– Родриго! – голос ее не слушался.
Тот сбросил шляпу и плащ. Он просто стоял перед ней и пожирал ее глазами, стараясь не пропустить ни единой детали. Она делала то же самое. Он был все таким же высоким и худым. Волосы блестящей гривой падали на плечи. Виски слегка посеребрила седина. Его тонкое, отчаянно красивое лицо выражало осторожное изумление.
– Энни! – он протянул к ней руки. – Господи, ты только посмотри на себя, какая ты взрослая и какая красивая!
Растерявшаяся сначала, она сделала шаг вперед и тут же, смеясь и плача одновременно, упала в его объятия.