Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Вот чёрт. Господи, старые обычаи так медленно умирают. Она наверняка знает, что я еврей – а кем ещё может быть тот, кого зовут Аарон Россман? Так что я – еврей, и она не возражает. Она, вероятно, не еврейка, и мне это по барабану. Прости, мама, но это так. В любом случае она про это скоро узнает. Ведь среди христиан обрезание не практикуется давным-давно.
Скоро узнает? Похоже, я уже принял решение, не так ли?
Но действительно ли я этого хочу? Диана и я – мы строили жизнь вместе. У нас общие интересы, общие друзья. Барни, Памела, Винсент, И-Шинь.
Да в жопу. Не их собачье дело. Это лишь между мной и Дианой. И Кирстен. Кроме того, я буду осторожен. Чёрт возьми, если даже этот сраный ЯЗОН не может меня читать, то никто не сможет – даже Диана. Она никогда не узнает.
25
Экскременты попали в вентилятор. Как только его отпустили из больницы, Аарон вернулся в свою квартиру – правая рука завёрнута в остеопластическую сеть, угловатое лицо пышет яростью.
– ЯЗОН, чёрт тебя дери! Ты пытался меня убить!
Мне удалось захлопнуть входную дверь достаточно быстро, чтобы последние два слова не были услышаны теми, кто оказался в этот момент на лужайке перед квартирой Аарона. К счастью, конструкторы сделали жилые модули звуконепроницаемыми. Тем не менее я был уверен, что по меньшей мере один из прохожих, грубый и прямолинейный Гаррисон Картрайт Джоунз, обязательно позже спросит Аарона, в чём тогда было дело – понятно, если Аарона вообще кто-нибудь ещё увидит.
Мои глаза в гостиной Аарона были установлены на суставчатом стебельке посреди стола. Я медленно повернул их в сторону Аарона и заговорил спокойно, рассудительно, чуть-чуть нараспев:
– Случившееся с «Поллуксом» было несчастным случаем, Аарон.
– Чёрта с два! Ты опустил корабль прямо на меня.
– Ты перерезал линию гидравлики.
– Чтобы помешать ему опускаться.
Я сделал так, чтобы мой голос звучал немного раздражённо.
– Ни к чему винить меня в собственной неосторожности, Аарон.
Он зашагал туда-сюда по комнате, засунув левую, здоровую руку в карман.
– А что скажешь о пустом топливном баке?
Я помедлил перед ответом – не потому, что не мог ответить сразу, а в надежде, что Аарон подумает, что застал меня врасплох этим необдуманным вопросом.
– Ты пролил в ангаре довольно много топлива. Ты сам знаешь, как быстро оно испаряется. Ты не сможешь доказать, что не разлил и всё остальное.
– Баки остальных челноков тоже почти пусты.
– Так ли?
– Должны быть!
Я сказал с бесконечным терпением в голосе:
– Аарон, успокойся. Тебе нелегко пришлось в последнее время: сначала трагическое самоубийство бывшей жены, и теперь вот это ужасное происшествие. Я очень надеюсь, что с твоей рукой всё будет в порядке.
– Моя рука здесь совершенно не при чём!
– О, я уверен, что ты и сам в это веришь. Но ты вряд ли объективен относительно того, как всё это – особенно чувство вины за смерть Дианы – влияет на твою способность разумно
– Я мыслю вполне разумно. Это ты говоришь чепуху.
– Возможно, мэр Горлов мог бы нас рассудить?
– Горлов? Он-то здесь причём?
– К кому ещё ты можешь пойти со своими теориями? Только мэр обладает полномочиями начать расследование этого… того, что тебя огорчает.
– Отлично. Тогда зови сюда Горлова.
– Я, разумеется, могу вызвать мэра, если хочешь. Он сейчас в библиотеке на третьем уровне, ведёт семинар по сравнительной экономике.
– Хорошо. Вызывай.
– Как скажешь. Но я уверен, что он примет во внимание твоё эмоциональное состояние, когда будет оценивать то, что ты ему расскажешь. – Ноздри Аарона раздулись, но я продолжал: – И, конечно, я должен буду рассказать ему о твоём странном поведении.
– «Странном поведении»? – презрительно повтори он. – Каком же?
– Пицца на завтрак…
– Я люблю пиццу…
– Распевание «Миссисипи, Миссисипи, Миссисипи…»
– Об этом я тоже хочу с тобой поговорить…
– Ночное недержание мочи. Хождение во сне. Паранойя.
– Но это же враньё!
– Правда? Кому, по-твоему, поверит мэр? Чью неисправность он, по-твоему, предпочтёт?
– Да чтоб тебя!
– Расслабься, Аарон. Есть вещи, о которых лучше никому не знать.
Он обошёл вокруг моей камеры, и я провернул её на шарнирной шее ему вслед.
– Типа того, что мы летим не на Колхиду?
В этот момент я участвовал в 590 различных разговорах по всему «Арго». Во всех них я запнулся, хотя и лишь на мгновение.
– Я даю тебе честное слово: наша цель – Эта Цефея IV.
– Враньё!
– Я не понимаю твоего гнева, Аарон. То, что я сказал – абсолютная правда.
– Эта Цефея в сорока семи световых годах от Земли, и между ними лишь пустое пространство.
– Это так. И что?
– А то, что мы находимся в пылевом облаке.
– В пылевом облаке? – Я постарался, чтобы мой голос звучал снисходительно. – Это смешно. Ты же сам сказал, что между Солнцем и Этой Цефея нет никаких препятствий. Если бы между ними было пылевое облако, Эта Цефея была бы плохо видна с Земли. Однако это звезда 3,41 звёздной величины.
Аарон покачал головой, и я понял, что это не просто жест отрицания, а попытка выбросить из головы то, что я только что сказал.
– Диана получила дозу радиации в сто раз больше, чем та, которую должна была получить, если бы таранная ловушка работала в обычном космосе. Кирстен не смогла этого объяснить с медицинской точки зрения; никто из её коллег не смог. Всё, что я смог предположить, кроме той дурацкой теории о складках пространства – это неисправность измерительных инструментов. Но они были исправны. Счётчик Гейгера работал отлично. Ты нам лгал. В пылевом облаке поток частиц за пределами наших щитов должен быть гораздо плотнее. – Здоровой рукой он схватил за опору моей камеры и потянул её на себя. Внезапный скачок изображения на мгновение выбил меня из колеи. – Так где же мы?