Золотое яблоко
Шрифт:
– Так что же произойдет в Ингольштадте во время фестиваля?
– Выступление «Американской Медицинской Ассоциации» пятым номером программы «европейского Вудстока» сгенерирует биомистические волны, которые оживят нацистские легионы в озере и заставят их выйти на берег. Воскреснув, они будут наделены сверхъестественной силой и энергией: их практически невозможно будет убить. Но они обретут еще большую силу, когда зверски убьют миллионы юношей и девушек на берегу озера. Ведь тогда высвободится еще больше сознательной энергии. Затем возглавляемая четверкой Зауре дивизия двинется на Восточную Европу. Русские и без того крайне взвинчены в результате кризиса в Фернандо-По. Они решат, что Германия, с помощью капиталистических держав восставшая из пепла, снова вероломно напала на Россию, уже в третий раз за это столетие. Они обнаружат, что обычное оружие не останавливает воскресших нацистов. Они обязательно подумают, что столкнулись с каким-то новым видом американского сверхсекретного оружия, ведь за всем этим не могут не стоять американцы. Тогда русские начнут применять собственное сверхсекретное оружие. Вот тут-то иллюминаты и разыграют
– А потом? – спросил Хагбард, напряженно подавшись вперед. Джордж увидел, как его лоб покрылся потом.
– Неважно, что будет потом, – отозвался БАРДАК. – Если мой прогноз верен и ситуация будет развиваться по этому сценарию, Эсхатон будет имманентизирован. Осуществится замысел иллюминатов, который они лелеяли еще со времен Груада. Это будет их полная победа. Все они одновременно достигнут «трансцендентальной иллюминации». А для человечества это означает вымирание. Конец.
Книга четвертая
Beamtenherrschaft
Да, Гувер умел работать. Он бы повоевал. Вот в чем дело. Он не поддался бы этим людям. Он запугал бы их до смерти. У него досье на каждого.
Трип восьмой, или Ход
Пришел к Верховному Чаппаралю человек, который учился в школах Пурпурного Мудреца, и Хун-Мэн-Тонга, и иллюминатов, и во многих других школах; но так и не обрел мира в душе.
И вот, учился он и в школах дискордианцев, и проповедников Мумму, и назареев, и Будды; но так и не обрел мира в душе.
И обратился он к Верховному Чаппаралю, и просил его: «Дай мне знак, чтобы я мог поверить».
И ответил ему Верховный Чаппараль: «Оставь меня и обрати взор к горизонту, и будет тебе знак, и да не ищешь больше».
И повернулся этот человек, и обратил взор к горизонту; но Верховный Чаппараль подкрался к нему сзади, замахнулся ногой и дал этому человеку сильный пинок в зад, заставивший его страдать и ужасно его унизивший.
Имеющий глаза да прочитает и поймет.
Церковь Звездной Мудрости ничуть не соответствовала представлению агента 00005 о том, каким должно быть добропорядочное духовное заведение. Архитектура была слишком готической, узоры на витражах – отталкивающе неприличными («О Боже, они, верно, кровожадные дикари», – думал он), а когда он открыл дверь, на алтаре не оказалось распятия. Более того, на месте распятия он обнаружил более чем непристойное изображение. По его мнению, оно выглядело откровенно безвкусным.
«Совсем не Ортодоксальная Церковь», – решил Чипс.
Он двигался осторожно, хотя здание казалось пустым. Судя по конструкции скамеек, они скорее предназначались для каких-то рептилий, чем для людей. В церкви, конечно, не должно быть комфортно, и это полезно для души, но здесь было… гм, слишком уж некомфортно. Первый витраж изнутри выглядел еще хуже, чем снаружи; Чипс не знал, кто такой Святой Жаба, но если это мозаичное изображение с его именем было его портретом, то, ей-богу, ни одна уважающая себя христианская конгрегация никогда не причислила бы его к лику святых. Следующий тип, Шоггот, был еще менее привлекательным, но он хотя бы не был причислен к лику святых.
Прямо перед ногами Чипса из прохода, отделяющего ряды скамеек, деловито пробежала крыса. Ну и обстановочка!
Чипс подошел к кафедре проповедника и увидел Библию. Хоть какой-то признак цивилизованности. Решив полюбопытствовать, какому библейскому тексту посвящалась последняя проповедь в этом дикарском притоне, Чипс взобрался на кафедру и пробежал глазами открытые страницы. К его ужасу, это была вовсе не Библия! Напыщенные речи о каком-то Йог-Сототе, вероятно, боге этих дикарей, который одновременно был и Воротами, и Стражем Ворот. Полнейший вздор. Чипс взял в руки громадный том и повернул к себе корешком. «Некрономикон»? Если его университетской латыни можно доверять, это означает что-то вроде «книги имен мертвых». Такая же пакость, как и вся эта церковь!
Он отправился к алтарю, стараясь не смотреть на гнусное изображение над ним. Ржавчина – интересно, что можно сказать о тварях, у которых ржавеет алтарь? Он ковырнул поверхность алтаря ногтем. Алтарь был мраморным, а мрамор не ржавеет. У Чипса возникло страшное подозрение, и он попробовал сковырнутое на вкус. Так и есть: кровь. И довольно свежая.
Да уж, совсем не Ортодоксальная Церковь.
Чипс приблизился к ризнице и наткнулся на паутину. «Черт», – выругался он, разорвав ее фонариком, – и тут на плечо ему упал огромный безобразный паук. Продолжая чертыхаться, Чипс стряхнул его на пол и раздавил. Черные боги, Святые Жабы, крысы, таинственные языческие Ворота, этот отвратительный Шоггот, а теперь еще и пауки. «Теперь очередь графа Дракулы», – мрачно думал он, толкая дверь в ризницу. Она неожиданно легко открылась, и Чипс остановился на пороге, ожидая.
Внутри то ли никого не было, то ли они не возражали, чтобы он вошел.
Чипс переступил порог и посветил вокруг фонариком.
– О Боже, нет, – сказал он. – Нет. Господи, нет.
– До свиданья, мистер Чипс, – сказал Святой Жаба.
Вы когда-нибудь ездили в пригород на метро со станции Черинг-Кросс? Вам знакомо это ощущение долгой поездки без остановок, когда кажется, что вы неподвижны, а стены туннеля с огромной скоростью проносятся мимо вас? Физики называют это относительностью. В сущности, это больше напоминало полет вверх
– Сто тысяч чертей! – сказал я, глядя на Манолета с вероникой и на лежавшую с перерезанным горлом бедняжку Консепсьон. – Мое терпение лопнуло!
На этот раз я решил не бродить внутри Церкви Звездной Мудрости. В конце концов, есть же предел.
Вместо этого, выйдя на улицу Текилья-и-Моты, я подошел к церкви и, держась от нее на некотором расстоянии, попытался представить, где БАЛБЕС прячут машину времени.
Когда я над этим думал, раздался первый выстрел.
Потом автоматная очередь.
Позже я узнал, что на улицу Текилья-и-Моты, стреляя из всего, что стреляет, вышло все население Фернандо-По – потомки кубинских и испанских ссыльных, местные негры и всякий цветной сброд. Это был самый настоящий контрпереворот: группа под предводительством капитана Путы сместила Текилья-и-Моту и предотвратила ядерную войну. Но тогда я об этом еще не знал, поэтому бросился к ближайшему дверному проему, чтобы укрыться от пуль. Было страшно. Мимо меня, размахивая старинной морской саблей, пробежал какой-то испанец – голубой, словно небо в полный штиль. С криком «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» он понесся прямо на регулярные части, которые наконец-то прибыли, чтобы навести порядок. Он кинулся на солдат, рубя головы направо и налево, словно пират на абордаже, пока его не изрешетили пулями. Таковы испанцы: даже педики умирают как мужчины.