Золотой браслет, вождь индейцев
Шрифт:
– В самом деле, легкомысленной и безжалостной?
– переспросила она с оттенком равнодушия.
– Да, - ответил он с плохо скрываемой досадой, - легкомысленной и безжалостной! Так как вместо того, чтобы извиниться, она и сейчас шутит, глумится над чувством истинным и глубоким. С чувством, которое заполнило все мое сердце, она играет, как с какой-то безделушкой на своей цепочке!
– Что делать?
– медленно сказала она.
– Я очень дорожу
Франк вздрогнул, как будто стрела сиукса пронзила его. Внезапная догадка произвела в нем мгновенную перемену.
– Мисс Дашвуд, - вскричал он, - не будет ли нескромностью с моей стороны спросить, что у вас в руке?
– Ах, нисколько!
– сказала она и при этом сжала брелок в кулачке.
– Это вещица, не имеющая никакой цены, не стоящая даже оторванной медной пуговицы.
Последние слова она произнесла с таким веселым задором, что Армстронг стал смелее.
– Мне, однако, очень любопытно увидеть эту безделушку, - сказал он, наклоняясь к ее руке.
– Позвольте мне во имя старой... дружбы...
– пробормотал он.
Слово "дружба" казалось ему слишком слабым в эту минуту... Окончить фразу не пришлось: он уже завладел ее рукой и без большого усилия разжал ладонь...
В брелоке лежала блестящая медная пуговица с его именем, вырезанным когда-то по его указанию для нее.
Как выразить ту массу ощущений, которые заставили сильно забиться сердце Армстронга: тут были и угрызения совести, и негодование на самого себя и радость, радость без конца.
– Как!
– воскликнул он дрогнувшим голосом.
– Вы хранили эту память обо мне, и так долго?..
Она, не отвечая, склонила к нему свою белокурую головку, и молчание ее было красноречивее всяких слов. Маленькая ручка ее осталась в руках Армстронга.
– Милая Нетти, - сказал он, - это более, чем я заслужил, да! Но клянусь вам, и вы должны мне поверить, что вся моя любовь принадлежит вам безраздельно. Простите ли вы мне мое ослепление... согласитесь ли вы принять мое имя и мою жизнь?
– Увы, - сказала она сквозь слезы, блестевшие на ее прекрасных глазах, поневоле надо согласиться, так как я не могу заставить себя сказать "нет"... Помните, я предлагала вам взять обратно эту пуговицу, и вы отказались? Я ее сохранила. Вот и все!
Как раз при этих словах дверь отворилась, и комендант вошел в комнату; за ним шли миссис Сент-Ор и капитан Джим.
Франк не выпускал руки Нетти из своей.
Он быстро подвел ее к вошедшим.
– Господин
– сказал он дрожащим голосом.
– Имею счастье представить вам будущую госпожу Армстронг!..
– Ну, так и есть!
– вскричал Джим.
– Я знал, что этим кончится.
– А я, - сказал полковник, весело смеясь, - разве я не говорил всегда, что эта милая барышня рано или поздно одержит верх!
– Оно так-то так, а все-таки, согласитесь, - возразил капитан Джим, - что без моей военной хитрости эта канитель долго бы еще тянулась!
Изумлению Армстронга, слушавшего эти речи, не было границ, и он пришел в себя и успокоился только тогда, когда убедился, что ревновать ему не придется. Бравый капитан прежде всех начал его поздравлять, пожал горячо руку и сказал:
– Я в восторге, мой милый друг, что вы вернулись. Да и пора уже, а то, сознаюсь, я пытался подставить вам ножку... Ну, да все к лучшему, и мне останется только радоваться, глядя на вас... А когда же свадьба? Если вам нужен шафер, имейте в виду, что капитан Джим всегда к вашим услугам.
Капитан, как видим, вел дело по-военному, "по барабану", впрочем, он и не ошибся. Когда через месяц полковник Сент-Ор и поручик Армстронг были вызваны в форт Лукут, гарнизон с удовольствием зачислил в свои списки прелестную молодую барышню, которая прежде значилась только в числе временно проживающих гостей.
Красавица Жюльета все еще на выданьи, и хотя она недолго носила траур по Корнелиусу, вакансия его до сих пор не замещена. Ходят какие-то зловещие слухи о финансовых операциях судьи Брэнтона, и, может быть, как раз эти слухи и сдерживают ретивых искателей богатых невест.
Дева Утра, сестра несчастного Мак Дайармида, вместе с матерью поселилась в Квебеке, где и основала госпиталь для индейцев имени своего брата. Госпиталем этим с замечательным усердием она занимается сама.
Эван Рой вернулся в Шотландию, живет в старой полуразрушенной башне, как и подобает последнему отпрыску знатного рода, прославившего себя еще во времена Брута Троянца.
Капитан Сент-Ор остался холостяком. Он выразил желание вместе с миссис Пейтон быть восприемником второго ребенка Франка и Нетти Армстронг; первого ребенка по полковому обычаю крестили командир и его жена.
Что касается Марка Мэггера, то он давно уже представил в редакцию "Геральда" истинный и полный рассказ о своем путешествии в лагерь сиуксов и истинную, хотя и невероятную, историю Мак Дайармида.