Золотой человек

Йокаи Мор

— Тимея! — уже громче окликнул Тимар, поправляя сорочку на ее плечах. Девушка, казалось, ничего не чувствовала.

— Тимея, ваш отец умер! — сказал он ей, но и при этих словах не дрогнуло ее лицо. Она даже не замечала, что грудь ее обнажена. На девушку нашло полное оцепенение.

Тимар рванулся в дверь и через минуту снова вернулся, неся в руках кофейник. Он лихорадочно разжег огонь и, обжигая пальцы, налил в чашку кипящий черный кофе. Подойдя к Тимее, он прижал к себе ее голову, насильно открыл рот и заставил выпить бодрящего напитка.

Все это время Тимар пытался вывести Тимею из бесчувственного состояния. Но как только

девушка отведала горького кофе, она с такой силой оттолкнула от себя Тимара, что чашка выпала из его рук, разбившись на мелкие осколки. Тимея откинулась на подушки и, натянув до подбородка покрывало, впала в такой озноб, что было слышно, как стучат ее зубы.

— Слава богу, — вздохнул Тимар, — ее трясет лихорадка, значит, она будет жить! Теперь займемся погребением Эфтима.

По морскому обычаю

В открытом море это происходит просто. Мертвеца зашивают в холщовый или парусиновый мешок, привешивают к его ногам груз и выбрасывают за борт. На дне морском могила зарастает кораллами и водорослями.

Однако выбросить за борт мертвеца на Дунае — дело отнюдь не простое. Ведь до берега здесь близко, а на берегу — села, города, где есть и церковь с колокольным звоном, и священник, который для того, собственно говоря, и существует, чтобы проводить христианина в последний путь. Оттого-то и возбраняется так просто, по собственному капризу хоронить крещеного человека без причащения.

И все-таки Тимар решил во что бы то ни стало выполнить последнюю волю Эфтима.

Шкипер и здесь не потерял самообладания.

Еще до того, как барка выбрала якорь, Тимар сообщил рулевому, что у них на борту покойник: умер Трикалис.

— Так я и знал, что не миновать беды, — перекрестясь, проговорил Янош Фабула. — Когда белуга плывет с судном наперегонки: жди смерти.

— Надо сойти на берег и попросить священника похоронить усопшего по всем правилам. Не держать же нам покойника на судне, и так мы под подозрением у чумной инспекции.

Фабула откашлялся и сказал, что попробовать можно.

Ближайшее селение на берегу называлось Плесковац. Это было богатое село с православной церковью под двумя куполами и со своим приходом. Здешний благочинный был представительный, рослый мужчина с пышной, окладистой черной бородой, густыми бровями и с сильным, звучным голосом.

Он хорошо знал Тимара, тот нередко наезжал к нему, чтобы закупить пшеницу, обильно родившуюся на церковных землях.

— В неподходящее время прибыл ты, сын мой! — встретил его священник во дворе усадьбы. — Неурожай нынче, да и то, что было, давно уже продано, — сказал он, не смущаясь тем, что из-за амбара явственно доносился шум молотилки.

— На этот раз урожай привез я! — отвечал шкипер. — На нашем судне скончался человек. Будьте милостивы, ваше преподобие, похороните его как положено.

— Э-э, сын мой, это не так-то просто! — возразил поп. — Исповедался ли перед смертью покойный? Принял ли соборование? Есть ли доказательства, что он не принадлежал к униатам? [5] Ведь в противном случае я божьей милостью не имею права хоронить.

— На все ваши вопросы, отец мой, я могу ответить лишь отрицательно. Священника на нашем судне нет, и потому бедняга скончался без причастия. Но если вы, отец мой, отказываетесь справить панихиду

по усопшему, то, по крайней мере, соблаговолите подтвердить это письменно. Чтобы родственники его знали, почему я не смог похоронить его по-христиански. А мы уж где-нибудь сами на здешнем берегу его захороним.

5

Последователи церковной унии, объединившей православную церковь с католической под властью папы римского.

Поп выдал Тимару свидетельство о том, что шкиперу было отказано в погребении покойного по религиозному обряду. Но тут Тимара окружили крестьяне, до того занятые на молотьбе.

Как так? Хоронить неотпетого покойника в их округе? Да ведь это навлечет на весь край гнев божий, град и ливень побьет все посевы! Пусть шкипер лучше убирается подобру-поздорову, никто не позволит ему тут безобразничать. Ведь такой покойник на будущий год непременно упырем обернется, и не видать тогда здешней земле ни дождя, ни росы. И крестьяне стали угрожать Тимару побоями, если он доставит мертвеца на берег. А для того, чтобы Тимар тайком все-таки не захоронил покойника где-нибудь вблизи от селения, они отрядили на судно четырех крепких парней, наказав им сопровождать Тимара в течение суток, пока судно не покинет их округи. А там, мол, пусть делают с покойником что хотят.

Тимар прикинулся возмущенным, но все же пустил крестьян на палубу.

Прибыв на судно, он первым делом распорядился сколотить дощатый гроб и уложить в него мертвеца. Крышку пока что забивать не стали.

Затем Тимар отправился навестить Тимею. Она лежала в жару: лоб ее пылал, но лицо, как обычно, было белым. Она не приходила в сознание, так что наверняка ничего не знала о готовящемся погребении.

«Так оно, пожалуй, и лучше!» — сказал про себя Тимар. Взяв ведро с краской, он вышел на палубу и стал на крышке гроба выводить кистью имя Эфтима Трикалиса и дату его смерти. Писал он кириллицей. Четверо парней-сербов стояли за его спиной и по слогам вслух читали то, что он пишет.

— Ну-ка, попробуй-ка ты, пока я отлучусь по делу! — обратился Тимар к одному из любопытствующих.

Тот обрадовался случаю показать свою грамотность и, схватив кисть, вывел вместо «с» огромную букву «х».

— Здорово у тебя получается, — подбодрил его Тимар и обратился к другому парню: — Ты тоже, видать, грамотей. Как звать-то?

— Иозо Беркич.

— А тебя как зовут?

— Мирко Якшич.

— Ваше здоровье, ребята. Выпьем-ка сливовицы.

За этим дело не стало.

— А мое имя Михай, фамилия — Тимар. Имя отличное: могу быть и венгром и турком, а захочу — так и греком. Зовите меня просто Михаем.

— С богом, Михай!

То и дело Тимар забегал проведать Тимею. Девушка все еще не приходила в себя и бредила. Но Тимар не испытывал особой тревоги: он знал прекрасное целебное средство — студеную воду Дуная, излечивающую от всех недугов. Метод лечения очень прост: смоченный в холодной воде платок прикладывается ко лбу и к коленям. Когда платок становится теплым, его сменяют. Метод этот издавна известен всем местным речникам.

«Святая Борбала» тихо и медленно поднималась вверх по Дунаю. Шли весь день. Сербы очень скоро подружились с судовой командой, помогали им на веслах, а матросы, в свою очередь, жарили на вертеле шашлык по-разбойничьи и угощали сербов.