Шрифт:
1
— У тебя нет сердца!
— Посмотри в холодильнике…
(Анекдот)
Из открытого окна второго этажа вылетела пустая бутылка из-под дешёвого вина и, упав на мостовую, печально звякнув разбилась у моих ног, обдав мои брюки осколками тёмного стекла. Следом раздался истеричный крик моего батюшки:
— Чтоб ты сдохла, курва!
Гаденько улыбнулась и громко ответила ему:
— До вечера, папенька! Печень свою не берегите! Опухоль вам в помощь, гангрена до колена!
Из соседнего окна высунулась наша соседка Элька. Симпатичная темноволосая молодая
— Отец опять с утра напился? — сочувствующе поинтересовалась она, поправляя голубенький фартук.
— Нет! Не успел! Вылила всё! — радостно сообщила я и принялась заправлять свои короткие, обрезанные до плеч, светлые волосы под мальчишескую клетчатую кепку. — Негодует, — пояснила ситуацию.
— Чтоб тебя собаки порвали, стерву! — рычал отец с глубокого похмелья. Судя по шуму, он переворачивал в моей комнате весь мой скромный скарб вверх тормашками.
— Я вернусь вечером, папенька! Не скучай! — крикнула я ему в ответ, критически осматривая свой мальчишеский наряд. Повзрослела я за последний год (печально вздохнула), ещё полгода и за мальчишку-подростка мне уже не сойти. Хорошо, что через три дня мне исполнится восемнадцать, и я стану совершеннолетней, поэтому опека отца мне будет не нужна.
— Опять подрабатывать пошла? — спросила Элька. — Ты поосторожнее там, не нарвись на магический патруль.
— Папеньке в долг не давай, — проигнорировала я заботу Эльки. — А то опять напьётся. Буянить будет и спать не даст.
— Я то не дам, — опечаленно согласилась со мной соседка. — Но он то всё равно найдёт. Не представляю, как ты умудряешься с ростовщиками рассчитываться.
Из окна высунулся отец, с опухшим лицом и огромным лиловым фингалом под левым глазом. Фингал моих рук дело, достал! Он глухо кыркнул и жёсткое амбре дошло даже до меня. Элька исчезла в окне от греха подальше.
— Тварюга мелкая, — прошипел злобно отец. — Я тебе все кости переломаю. Быстро за вином сбегала и принесла.
— Выкуси, — смело произнесла я и показала папеньке фигушку.
— Да как ты смеешь на отца!!! — взревел он словно бешенный зверь. — Да я тебя в приют сдам!!!
Повернулась к нему боком и прогулочной походкой направилась вдоль домов по тротуару, засунув беспечно руки в карманы брюк.
— Люди добрые!!! Да доколе!!! Собственная дочь отца не разумеет!!! Тварь!!! Чтоб ты сдохла!!! Чтоб тебя в рабство к Чёрному отдали!!! Прохиндейка!!! — не успокаивался отец, пока я лениво вышагивала, поддразнивая его на новые вопли своей беспечной мальчишеской походкой.
По пути мне попался хозяин дома, в котором мы жили с отцом.
— Аттея, ты опять над папенькой глумишься? — усмехнулся пожилой слегка полноватый мужчина в чёрном сюртуке и пригладил на лысой голове невидимую причёску.
— Папенька на то и папенька, близкий родственничек как никак, — отшутилась я. — Ему положено страдать и волноваться из-за своего дитятки.
— Ну-ну, дочь своего отца, — снова усмехнулся он и пошёл в сторону дома. Когда я поворачивала за угол дома, то услышала, как он громко спросил у моего отца, прерывая
— Что Рагус, опять твоя несносная дочь всё вино вылила?!
— Стерва! — крикнул ему отец в ответ, и в этот момент я скрылась за домом на маленьком перекрёстке, потеряв возможность услышать продолжение разговора. Да и не интересен он мне был. Меня волновал заработок: скоро оплачивать квартиру и на еду тоже надо. Папенька опять наберёт займов, и ростовщики снова начнут похаживать в наш дом за возвратом долга. Зря я вино вылила, надо было просто спрятать бутылку, хотя бы сэкономила.
Улочки узкие — проезжая часть только для одной кареты. Как хорошо, что в нашем бедном квартале никто не рисковал ездить на транспорте, чаще передвигались пешком или на велосипедах, иногда самые отчаянные путешествовали на наёмных каретах, рискуя застрять между домами. А уж магические мобили наши улочки не видели совсем. Несмотря на плотную застроенность и густонаселённость нашего квартала везде было чисто и спокойно. Хотя ночью из дома лучше было не выходить, могли запросто убить.
Пятиэтажные дома стояли так близко друг к другу, что между ними даже кошке не пролезть. Внутри почти во всех домах были маленькие квартирки, доступные для аренды обычным работягам. Шла и наслаждалась свежим летним воздухом. Ещё раннее утро и город только начинал оживать. Люблю это время, пока воздух не загажен посторонними запахами и почти нет шума. Скоро он оживёт и наполнится гомоном. Не тороплюсь. Ближе к центру начали всё чаще и чаще попадаться люди, спешащие на работу.
Ещё несколько тихих улочек и я влилась в шумный городской поток. Попробую для начала заработать деньги честно, хотя это маловероятно. Последние полгода меня практически не брали на подработки из-за новых законов. Я примелькалась, да и повзрослела. Копировать подростка всё сложнее.
Всё вышло, как я и думала: владельцы лавочек мне хмуро отказывали. Последним был пекарь. Мы стояли на заднем дворике его пекарни, самой лучшей в городе. Огромный высокий мужчина скептически смотрел на меня, подумывая взять меня курьером на сегодня или нет. Он был самым сердобольным из всех и даже платил чуть больше, чем остальные.
— Тей, — произнёс он моё мужское имя (то, что я — девчонка лавочники не знали). — Ты же знаешь, магический патруль может поймать тебя, и это закончится для меня плохо.
— Пожалуйста, — сложила я ручки на груди в мольбе и с тоской смотрела в его глаза. — Папка опять пьёт, кушать хочется.
Пекарь тяжело вздохнул. Принятый полгода назад закон по поводу работы подростков пугал его огромным штрафом. Теперь подростки должны были получать разрешение в Магическом Контроле, коротко МК, созданном Чёрным, и платить мзду за возможность хоть немного заработать. Князя Уигла Чернния прозвали в народе Чёрным за его связь с Тьмой, за его жестокий и безжалостный характер. Поговаривали, что для него специально похищали девственниц и возили в его особняк, где он проводил с ними убийственные ритуалы. Король терпел его только из-за его сильной тёмной магии, способной сдерживать Тьму в узде.