Золотой ключ, или Похождения Буратины. Часть 3. Безумный Пьеро
Шрифт:
Зато хомосапому Арле она очень даже подошла.
Вот это вот всё
… – Вот так вот и погиб крокозитроп, – закончил кот и налил себе черносмородинового чая с земляничным листом.
– И оставил нам вот это, – добавила Алиса, доставая из тайника сперматофор.
Тихон осторожно взял вещицу, повертел в руках, потом положил на стол.
– Ишь ты, – сказал он с каким-то даже уважением. – Сам погибал, а про потомство думал… А мы, вуглускры… эх! – он махнул рукой.
– Но вы же говорите, что ваши самки сами
– Так-то оно так… А всё-таки… Может, мы неправы в чём-то были…
У кота вертелся на языке ответ, но он промолчал. Но не промолчала Алиса.
– Вам надо было убить эту пророчицу Сулико, – сказала она. – Собраться вместе, поймать и убить. Тогда бы вы не вымерли.
Базилио посмотрел на Алису с удивлённым уважением. Таких слов от лисы он не ожидал. Хотя и был с ней полностью согласен.
– Ну как же это, убить? – всплеснул ручками вуглускр. – Мы же культурные существа… Это же не метод… Вот вы могли бы убить самку? Которая ничего лично вам не сделала?
Алиса пожала плечами.
– Я вектор-мастер первой категории. У меня бывали ошибки. Я отправляла их в биореактор. Самок – чаще, чем самцов, от самок было бы плохое потомство. Or else?
Тихон засунул руку в шерстяные заросли на шее и задумчиво почесался.
– Давайте не будем об этом, – попросил он. – Больная тема. Вы лучше дальше расскажите. Вот погиб крокозитроп, и что дальше?
Кот решил, что пререкаться в гостях с хозяином дома – плохая идея.
– Так вот, значит, – продолжил он, – крокозитроп умер, конь свалил, а у нас осталось одно желание. И мы попросили, чтобы нас перенесли на Поле Чудес.
Старичок чуть не подпрыгнул вместе с табуреткой. Было видно, как его распирает от любопытства.
– И что там? – задал он давно мучивший его вопрос.
Кот задумался, как бы передать свои впечатления от Поля Чудес одной фразой, но не преуспел.
– Там как бы – ну, такое, – сказала лиса. – Мне не понравилось.
– Вы поподробнее, пожалуйста, – в голосе вуглускра прозвучала мольба.
– Ну-у, – кот задумался, – сначала там была башня…
– И три луны. А потом началось, – добавила Алиса. – Вот это вот всё. Мы сами не поняли, что это было, – с сожалением добавила она.
– Разберёмся, – нетерпеливо сказал вуглускр. – Вы говорите, говорите.
Очень простая тёлка узнаёт очень неприятную новость
Кривоосиновский переулок состоял из пяти маленьких аккуратненьких домиков – три по левую сторону, два по правую. Их закрывали заборчики, увитые плющом. Вообще-то домиков должно было быть шесть. Но возле пятого лепился небольшой неудобный участочек, огороженный частоколом. За ним виднелась хибарка, крытая дранкой. Рядом с ней росла старая кривая осина. Вероятно, та самая, что дала название переулку.
Молодая коровёнка осторожно посмотрела через плечо. Вроде бы никого не было.
Не то чтобы ей было боязно. Скорее, стыдновато.
Тёлочка увлекалась гаданиями и пророчествами. Над такими увлечениями обычно посмеивались. Хотя непонятно
Калитка оказалась не заперта. Тёлка прошла по мягкой грунтовой дорожке и остановилась у двери. К ней была прибита лакированная картонка с надписью “Блаженная матушка Кассандра, потомственная ведунья, ворожея, целитель, экспресс-диагност”. Ниже можно было разобрать – “работает по благословению Дочки-Матери и Святейшего Ёпрста”, так же стояла казённого вида печать.
Собравшись с духом, тёлка вытянула руку-варежку (у неё было копыто с отдельным большим пальцем) и постучала.
Некоторое время ничего не происходило. Потом послышались шаги – неожиданно лёгкие. Наконец, дверь со скрипом отворилась.
Гадалка оказалась низкорослой— где-то с метр, вся закутанная в потрёпанный кожаный плащ. Голова её была как у белки, с торчащими ушками.
– Здравствуйте. Ноги вытирайте, пожалуйста, – сказала она таким голосом, как будто у неё вотпрямща с плиты молоко убежало. Хотя никаким молоком из двери не пахло – только сыростью и неуютом.
Гостья повозила копытами по тряпке у порога и прошла тёмным коридорчиком. Открыла дверь и встала, не понимая, что дальше.
Телченция отлично знала, как выглядит комната профессиональной гадалки. Обычно там темно, везде свисают занавески с бахромой, горят свечи, светятся хрустальные шары. Здесь не было ничего похожего. Комнатка оказалась маленькой, чистенькой и бедненькой. Всё, что там имелось – конская лежанка, покрытая вытертым матрацем, насест для крупных птичьих и стул для хомосапых. У стены стояла табуретка, на нём лежала большая, тяжёлая на вид книга в чёрном переплёте. Освещали всё это хаттифнатские лампочки, тихо жужжащие и светящиеся неприятным белым светом. Во всём этом не было ничего эзотерического.
– Да вы проходите, проходите, – всё так же уныло сказала гадалка. – Я Эльза. На двери от старой владелицы осталось. Теперь здесь я живу. Вас устраивает?
– Я к вам и пришла, – пояснила тёлка.
– Вас про будущее нужно или про здоровье? Про здоровье не работаю, – предупредила Эльза.
– И того и другого, в общем-то, – сказала тёлка, несколько сбитая с толку. – Но так-то про будущее, – подумав, определилась она.
– Ну давайте будущее. Гонорар у вас? – впервые за весь разговор в речи гадалки прорезалась заинтересованность.
– Вот, – коровёнка потрясла пакетом с синим бумажным свёртком. – Сахар виноградный, прям с утра на рынке взяла. Сладкий аж жуть.
Эльза, не чинясь, раскрыла свёрток, засунула туда мордочку.
– Всё в порядке, – сказала она, вытаскиваясь из мешка и непроизвольно облизываясь. – Теперь мне надо настроиться. Вы тут пока располагайтесь, – она показала пальчиком на конский лежак.
Коровёнка недоверчиво понюхала матрац. Тот был не то чтобы совсем чистым, но вроде бы ничем скверным не вонял. Она осторожно разместилась на нём, подобрав под себя ноги.