Золотой ключ. Том 3
Шрифт:
Кипарисы — их тень символизирует Смерть.
Сначала набросок — он постепенно становится более детальным и ярким, как будто оживает под его кистью. В изображение тени он внес цепочку рун, обозначающих болезнь, и яд, и смерть, таким образом, что верхний слой краски скроет колдовские чары от взирающих на портрет. Сарио тихонько выговаривал слова, четко произносил каждый слог, каждый символ своего заклинания.
Вплел их в олеандровые гирлянды, опутывающие тонкие запястья, вписал в глаза, пальцы, спрятал в темных
Свечи почти догорели, когда за окном сгустились сумерки.
Сарио закончил колдовство. Пришла пора последнего, завершающего мазка. Он взял новую кисть, сделанную из его собственных волос, и как следует смочил ее слюной. Поднял вверх.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
— Мастер Сарио? Прошу прощения. — Пришел один из гхийасских солдат, его голос заставил Сарио спуститься с небес на землю. Весьма неприятное ощущение. — Вас спрашивает принцесса Аласаис.
Аласаис. Кто такая Аласаис?
Да, да, конечно. Нужно идти. Ничего страшного. Краски высохнут, и он закончит чуть позже.
Теперь, когда он совсем скоро займет место, принадлежащее ему по праву, спешить некуда.
Глава 78
Агустин стоял перед мольбертом и без особого энтузиазма добавлял мазки к акварельному изображению фасада Палассо Грихальва, сосредоточив все свое внимание на Совете, который шел в дальнем конце комнаты. Собрались Вьехос Фратос, и они были очень недовольны.
— .не можем даже послать слуг на рынок! — Агустин уже успел возненавидеть визгливые жалобы Никойо. — Когда наконец Великий герцог начнет действовать и очистит улицы от этих воров и бандитов? Или мы должны принять собственные меры? Это невозможно терпеть!
Слушать кашель Верховного иллюстратора было просто невыносимо. Андрее говорил медленно и с трудом.
— Никойо, я пытаюсь восстановить связь с Великим герцогом Ренайо. Я отправлял записки в его комнаты, но там, видимо, переставили мебель. Заклинание не получается.
Наступила долгая пауза, пока Верховный иллюстратор отдыхал. Андрее Грихальва откинулся на спинку кресла с посеревшим от боли лицом. Болезнь обрушилась на него вчера, и с каждом часом он стремительно слабел.
— До нас дошли слухи, — сказал Гиаберто, — о появлении принцессы из Гхийаса. Возможно, Сарио находится в Палассо. Вы можете наладить с ним связь.
— Я пытался.
— Сядь! — резко остановил его старый Тосио. — Отдохни, Андрее. Пусть сегодня поработают другие.
— Не могу, я должен пробиться. На всех улицах баррикады, Палассо блокирован…
Андрее умолк. Заговорили сразу несколько человек, потом послышался тяжелый стук упавшего тела. Агустин бросил кисть и побежал в другой конец комнаты.
Андрее лежал на полу. Все вскочили, даже Тосио, все, кроме Никойо, который просто не мог этого сделать. Они молча стояли и в ужасе смотрели на
"Они беспомощны”, — с удивлением подумал Агустин.
Он побежал к двери, выскочил на лестницу и торопливо помчался вверх по ступеням в поисках Кабрала.
Агустин нашел своего грандтио во дворе. Кабрал, закрыв глаза, грелся на солнце. Может быть, он слушал неумолчный, успокаивающий шелест воды в фонтане. Или, как это часто бывает со старыми людьми, предавался воспоминаниям: на его лице удивительном образом смешались радость и печаль.
— Тио! Тио! Идем скорее. Произошло нечто ужасное! Несмотря на почтенный возраст, Кабрал двигался легко и быстро. Агустин, когда они добрались до ателиерро, тяжело дышал, давали о себе знать слабые легкие. Однако его мать по какому-то необъяснимому волшебству оказалась там раньше. Она стояла рядом с Гиаберто, хладнокровно наблюдая за развитием событий, пока двое слуг не принесли носилки.
— Что случилось? — спросил Кабрал, протискиваясь вперед.
— Он потерял сознание. — Гиаберто казался ошеломленным. — Андрее почти не дышит. Да ниспошлет ему Матра свою милость.
Кабрал, нахмурившись, посмотрел на Андрее — грудь у того напряженно вздымалась. Красивые руки Верховного иллюстратора судорожно сжались, словно его мучила жестокая лихорадка, но суставы не выглядели воспаленными. На Андрее было больно смотреть.
— Кто-нибудь проверял его Пейнтраддо? — спокойно спросил Кабрал.
Агустин был потрясен, на лицах иллюстраторов появилось такое же удивленное выражение.
— У Андрее всегда было прекрасное здоровье, — продолжал старик. — Нет никаких причин для подобных обмороков, даже если он и подхватил какую-то болезнь. Кстати, никто сейчас в Палассо не болеет?
— Я болен, — заявил Никойо, но никто даже не взглянул на него.
— Ты хочешь сказать, что Андрее отравили? — взволнованно спросила Диониса.
Все собравшиеся уставились на нее, а потом на Гиаберто.
— Диониса, — быстро сказал он, — приготовь для Андрее комнату. Ему необходим полный покой. А нам следует послать за санктой.
— Я пойду, — предложил Кабрал.
Так и не пришедшего в сознание Андрее унесли в сопровождении Дионисы и слуги, а старый Дэво отвел Никойо в его покои.
Остальные иллюстраторы толпой отправились в кречетту — ошарашенные и потерявшие дар речи.
Агустин подошел, чтобы рассмотреть Пейнтраддо Андрее. Двадцать лет назад Андрее был красивым юношей; годы жестоко обошлись с Верховным иллюстратором. Агустин слышал, что Диониса и Андрее вместе проходили конфирматтио, но если их и связывали какие-то отношения, то они давно ушли в прошлое из-за властности и амбициозное™ самой Дионисы и возмутительного поведения ее старшей дочери.
Автопортрет выглядел так же, как и вчера или неделю назад.., за исключением, может быть…