Золотой Лис
Шрифт:
– Ваш душ готов, вода горячая, как вы любите. Завтрак подадут, как только вы приведете себя в порядок.
Когда Шаса и Эльза появились в обеденной палатке, свежевымытые, одетые в только что выстиранные и выглаженнные до хруста охотничьи костюмы цвета хаки, все присутствующие стали наперебой выражать им свое сочувствие. Шаса был гладко выбрит и благоухал лосьоном, как майская роза.
– Да, не повезло, отец. Примите соболезнования, сеньора, – хором повторяли они, с удивлением подмечая, что оба выглядят весьма довольными жизнью и собой и с таким энтузиазмом уписывают завтрак, будто в данную минуту в
– Мы можем продолжить наше совещание сразу после завтрака, – предложил Гарри, потягивая кофе.
– А я сегодня же повешу новую приманку, – ввернул Шон. – Матату говорит, что леопарда никто не потревожил и не спугнул. Значит, сегодня вечером мы можем попробовать снова. На этот раз с вами пойду я сам, сеньора. Тут нужен истинный мастер.
Но Эльза, вместо того чтобы с готовностью согласиться, бросила быстрый взгляд на Шасу и застенчиво опустила глаза к своей чашке.
– Вообще-то, собственно говоря, – начал Шаса, – сказать по правде, то есть Эльза и я… я имел в виду сеньора Пинателли и я… – Пока Шаса отчаянно боролся с охватившим его косноязычием, его дети ошеломленно смотрели на него, разинув рты. Он ли это? Неужели они слышат речь непревзойденного мастера светских бесед, этого живого воплощения находчивости и хладнокровия?
– Ваш отец обещал показать мне водопад Виктория, – пришла ему на выручку Эльза; Шаса облегченно вздохнул и храбро бросился в атаку.
– Мы возьмем «Бичкрафт», – деловито подтвердил он. – Понимаете, сеньора Пинателли никогда не видела этого водопада. А тут такой удобный случай.
Остальные члены семьи оправились от замешательства столь же быстро, как и сам Шаса.
– Чудесная мысль, – заявила Изабелла. – Это совершенно потрясающее зрелище, сеньора. Вы будете в полном восторге.
– До него всего час лета, – кивнул Гарри. – Вы сможете перекусить в отеле «Вик Фоллз» и вернуться как раз к чаю.
– А в четыре мы с вами уже будем подкарауливать леопарда в нашем укрытии, – добавил Шон и стал с надеждой ждать согласия своего клиента.
Эльза снова взглянула на Шасу, и он втянул в себя побольше воздуха, собираясь с духом.
– Собственно говоря, мы могли бы остановиться в отеле «Вик Фоллз» на денек-другой.
На трех молодых лицах медленно проявлялось понимание того, что происходит.
– Само собой. К чему вам спешить, – первой среагировала Изабелла. – Погуляете по дождевому лесу, может, проплывете на плоту вдоль по ущелью за водопадом.
– Белла права, вам понадобится дня три-четыре, не меньше. Вам предстоит столько всего интересного.
– Это, старина Гарри, еще мягко сказано, – протянул Шон и тут же удостоился свирепых взглядов Гарри и Изабеллы.
* * *
В прохладном чистом воздухе, еще не замутненном дымом лесных пожаров, характерных для поздней зимы, водяное облако над водопадом Виктория было видно с расстояния шестидесяти миль. Оно поднималось к небу на две тысячи футов, настоящая серебряная гора, сверкающая, как альпийские снега.
На подлете Шаса сбросил высоту. Прямо перед ними ровно мерцала великая река Замбези; она словно нежилась в лучах солнца, широкая и спокойная, усеянная бесчисленными островами, на которых росли ореховые
Затем показалось узкое ущелье; они в немом восторге смотрели вниз, на то, как огромная река, более мили шириной, переливается через острый край расселины и обрушивается в бездну с высоты трехсот пятидесяти футов, превращаясь в бешеный водоворот белой пены и бурых брызг. Вдоль края обрыва высились черные отвесные скалы, разбивавшие течение реки на несколько протоков. И над всем этим хаосом повисло гигантское водяное облако, пронизанное многочисленными радугами самых невероятных расцветок.
Ниже водопада вся эта невообразимая масса воды, тридцать восемь тысяч кубических фунтов в секунду, зажатая между вертикальными утесами, стремительно врывалась в узкую горловину ущелья, как бы пытаясь побыстрее обрести свободу.
Шаса круто развернул вправо, положив его на крыло так, чтобы Эльза могла беспрепятственно заглянуть в зияющую пропасть.
С каждым кругом он опускал «Бичкрафт» все ниже и ниже, пока они не оказались чуть ли не в самом сердце этого живописного смешения скал и воды. Поток серебряных брызг обрушился на кабину, на мгновение ослепив их, перед тем как они снова взмыли к солнцу, и в небе вокруг них зажглись разноцветные гирлянды радуг.
Шаса приземлился на маленьком частном аэродроме Спрейвью, расположенном на окраине этой деревушки, и вырулил на твердую площадку для стоянки самолетов. Затем он выключил моторы и повернулся к Эльзе. Восторг все еще светился в ее глазах, и с лица не сходило торжественное выражение почти религиозного благоговения.
– Ты только что причастилась в величайшем соборе Африки, – тихо сказал, ей Шаса. – В месте, которое воплотило в себе все величие, таинственность и неукротимость этого континента.
* * *
Им повезло: знаменитые «покои Ливингстона» в местном отеле были свободны.
Само здание своим стилем и размерами напоминало о давно ушедшей эпохе. Толстые стены, огромные, но прохладные и уютные комнаты.
Их номер был украшен фотографиями рисунков, сделанных известным исследователем Томасом Бейнзом у водопада спустя всего несколько лет после его открытия Дэвидом Ливингстоном. Из окон гостиной открывался вид на ущелье и железнодорожный мост, перекинувшийся через него. Стальные конструкции этой громадной дуги казались кружевными, и все сооружение в целом выглядело легким и грациозным, как распростертое в полете крыло орла.
Они вышли из номера, спустились по тропинке к краю ущелья и рука об руку зашагали через дождевой лес, где водяная пыль оседала на землю вечно моросящим дождем и все вокруг поросло зеленой буйной растительностью. Скалистая почва дрожала под их ногами, воздух был наполнен гулом падающей воды. Водяная пыль впитывалась в одежду и волосы, ручьями стекала по их лицам, и они радостно смеялись, как смеются дети или влюбленные.
Они шли вдоль кромки ущелья, пока водяное облако не осталось позади. Яркое солнце высушило их волосы и одежду почти столь же быстро, как водяная пыль их вымочила. Они нашли скалистый выступ у самого края пропасти и сели рядышком, болтая ногами над ужасным провалом, где, глубоко под ними, обезумевший поток закручивался в зеленые водовороты.