Золотой мальчик
Шрифт:
Валерка рвался к роще, я ещё не понимал, на хрена она ему сдалась, но уже верил слепо, что он знает, что делает. Я оглянулся и увидел всё тот же упрямый «мерс» за нами. Он тоже решился прыгнуть. Остальные машины пошли, похоже, в объезд, а это те самые секундочки, из которых складывается дальнейшая жизнь.
Мы ворвались в рощицу, которая закончилась настолько быстро, что я даже разглядеть ничего толком не сумел. И чего Валерка так сюда стремился? Что же будет дальше?
Мы оказались на ровном пространстве, впереди нас маячила какая-то насыпь, на которую
Вот он что-то увидел и резко бросил машину вправо, вдоль насыпи. Я пригляделся и заметил чёрную дыру тоннеля под насыпью. А по насыпи загремел поезд. Зачем Валерка так рвался к железной дороге?
Мы подъехали к тоннелю и он резко затормозил.
— Ты чего? — спросил его Блин. — Давай вперёд! Отрывайся!
Но Валерка сидел с каменным лицом, уставившись в тоннель прищуренным взглядом, словно что-то вытягивал оттуда.
Я оглянулся. Из рощицы выезжал настырный «мерс», который остановился, как видно, потеряв нас из вида. Из него вышел мент, стал осматриваться, заметил нас, указывает рукой напарнику в машине, тот зовёт его в кабину. Я вопросительно посмотрел на Валеру. Он сидел, стиснув зубы. Скулы у него затвердели.
Я оглянулся ещё раз. Мент уже залезал в кабину.
И тут из темноты тоннеля появился свет фар…
Анатолий Карпов, лейтенант ГАИ,
Москва, Ярославское шоссе, строительная площадка
за домом 85, кабина «мерседеса»
Пятница, 27 февраля. 8 часов 04 минуты утра
— Вот они! Вот они! — закричал я капитану, заметив «джип» правее, возле подземного переезда под железнодорожной насыпью.
Они почему-то стояли.
— Может, машину бросили? — подумал я.
Впрочем, ерунда. В машине кто-то есть, это хорошо было видно. У меня возникло желание врезать из автомата «джипу» по скатам, я потянулся к нему, чтобы выполнить своё желание, но капитан остановил меня.
— Ты что — снайпер? — он махнул мне рукой. — Садись давай. Не попадёшь отсюда. А стрельбу возле железной дороги поднимать не следует. Попадёт шальная пуля в проезжающий поезд — беда будет. Садись!
Я с сожалением вздохнул и полез в кабину.
— Чего они стоят? — спросил я у напарника.
— Кто их знает, — пожал он плечами. — Что-то задумали. Ты будь готов на всякий случай. Там бойцы опытные. Ну, поехали?
— Поехали, — согласился я, облизав сухие губы.
Напарник мой поехал не спеша, всматриваясь в «джип». По выражению его лица я понял, что он напряжённо пытается разгадать следующий ход этого сумасшедшего водилы из «джипа».
И тут из туннеля показались синие «жигули». Мой напарник выругался и рванул вперёд. А «жигуль» уже остановился и из него бандиты вытряхивали содержимое: какого-то толстяка и двух баб его же габаритов. Пассажиров машины заставили лечь на землю, а обе машины скрылись в темноте тоннеля.
Капитан ругался и жал на скорость. Куда он так спешил я понял, когда мы подъехали к тоннелю. В узком въезде, на боку, колёсами в сторону
Мой напарник подогнал нашу машину поближе к «джипу», как только мы выскочили из машины, к нам подбежали пассажиры «жигулей», которые стремились поделиться своей бедой.
— Мы всё видели! — закричал на них капитан. — Отойдите! Мы преследуем опасных бандитов, убийц! Отойдите в сторону — они могут стрелять!
Он подбежал к багажнику и вытащил оттуда трос, с которым бросился к «джипу». Я понял его намерение зацепить тросом «джип», и вытащить его нашей машиной, и побежал ему на помощь.
— Отойди! — закричал сердито капитан, я всё никак не мог вспомнить, как его зовут, так нервничал. — Отойди! Сядь в машину!
Ну конечно! Буду я в машине отсиживаться! Размечтался капитан.
Я подбежал к нему, ухватился за трос и полез через перевёрнутый «джип», чтобы зацепить трос с другой стороны.
— Осторожнее! — крикнул мне капитан.
Я сделал ему ободряющий жест рукой, призванный успокоить его. Но тут же скатился с крыши машины, потому что из темноты тоннеля грохнули пистолетные выстрелы. Мне пулей оцарапало щёку. Я провёл тыльной стороной ладони по щеке и увидел на руке кровь.
И тут вернулся страх. Он напрыгнул на меня откуда-то сверху и накрыл меня чёрным непроницаемым плащом. Я понял, что никуда он не уходил, этот страх. Он просто сидел во мне, спрятавшись где-то в уголочке, сидя на корточках, маленький и незаметный, и терпеливо ждал своего часа. И вот он дождался. Я понял, что это в меня — В МЕНЯ! — только что стреляли. Стреляли по-настоящему. И я мог сейчас уже лежать в луже крови, как тот здоровый мужик возле дома. И я понял, что не хочу так лежать. Не хочу умирать. За что? Зачем? Почему я должен умереть?
Сидел я, прижавшись спиной к крыше «джипа». Выстрелов с той стороны больше не было. Послышалось урчание мотора.
— Уходят! — выдохнул с болью капитан, который сидел рядом со мной. Давай!
Крикнул он мне, и вырвал трос. Я хотел воспротивиться, но руки были словно ватные. Я не смог удержать трос и глаза мои наполнились слезами, я не мог даже встать на ноги и отойти в сторону.
Капитан полез на «джип», с тросом в одной руке и автоматом в другой. Он сначала высунул над машиной фуражку, надетую на ствол автомата, потом полез сам.
Я пересилил себя и поднялся на ноги. Мне было очень стыдно за то, что разрешил другому рисковать вместо меня. Но с другой стороны, мне было всё же страшно. Но тем не менее я стал обходить машину сбоку, чтобы прикрыть моего напарника. И тут раздались выстрелы. Два пистолетных, и на них ответил мой напарник короткой очередью.
Когда он сполз обратно, я понял, что стрелял он, скорее всего, в потолок, потому что обе пули попали в него. Одна в грудь, другая в голову. Он был мертвее мёртвого. А у меня наступила какая-то прострация. Мне всё стало безразлично. Страх опять отступил. Я уже знал теперь, что он не уходит. Просто притаивается где-то в глубине и ждёт своего часа, чтобы напасть.