Золотой пергамент
Шрифт:
Но что, если он нашел какой-нибудь способ? Что, если он завладеет древним сокровищем? Арес точно не знал, на что оно способно, но был уверен, что такая вещь в руках Тараноса ничего хорошего не сулит. А еще его не оставляло тревожное чувство касательно золотого пергамента. Что, если Таранос ухитрился заставить Ареса помочь ему в добыче Солфорджа? Вот бы перечитать внимательно все записи, но он отдал пергамент стражам Рассвета…
— Пока вас тут не было, тут странные вещи происходили, — продолжал тем временем охранник. — Полный дурдом.
— Да, — почти не
— Найдем. Такое пойдет? Вот чернила…
Арес кивнул, схватил предложенные пергамент и перо и принялся торопливо писать. На весу это было неудобно, чернила то и дело капали на землю, некоторые буквы получались неразборчиво. Но у Ареса не было времени на большую аккуратность.
Он писал письмо Руэдейрхи. Писал о том, что все еще предан ему. О том, что раскаивается в своем поступке. Что они с Тараносом наделали много бед, но он, Арес, постарался все исправить, хотя получилось совсем неважно. Что стражи Рассвета вернули естественный порядок вещей, и он вернул им пергамент и позволил покинуть Градерон, так как только благодаря этим стражам ему, Аресу, удалось вернуться; что Таранос вернулся в Этериол тоже по его вине и у него на уме совсем не добрые вещи. Арес извинялся за свое предательство и за то, что вместо того, чтобы предстать перед своим правителем, он пишет это письмо. Писал, что он обязан, так как совесть велит ему, мчаться следом за Тараносом — в противном случае, все может закончиться очень плачевно для Этериола и, быть может, не только для него.
Закончив, Арес торопливо промокнул письмо вторым листом, сложил его и приложил к нему то, что осталось от последнего золотого пера. Потом он протянул это охраннику.
— Пожалуйста, доставьте повелителю Руэдейрхи как можно скорее.
— Что-то случилось?
— Да. Поторопитесь. И откройте ворота. Я отправляюсь искать Тараноса.
— Хорошо, — тут же осознал серьезность ситуации охранник. — Открыть ворота! — крикнул он.
Привратники, тоскливо переглянувшись, снова принялись за нелегкий труд. Скоро Арес уже несся по темным просторам Этериола.
Тем временем Балиан, Кристиан, Юан и Розетта ушли довольно далеко от Градерона и не сбавляли быстрого шага. Раз есть силы, считали они, нужно выложиться на полную. Никому из них не хотелось останавливаться в темноте. Повсюду скользили тени, раздавались подозрительные шорохи. В основном, конечно, это были иллюзии ночи, но все равно приятного мало. Хорошо еще, что луна худо-бедно освещала дорогу.
Так они шли много часов. Юан старался, как мог — война, да и вообще приключения в Дилане здорово повысили его выносливость. Но, в конце концов, он все-таки стал спотыкаться от усталости. Пришлось сделать привал. Потом — еще один. Однако Балиану, Кристиану и Розетте, хоть они тоже здорово уставали, совсем не нравилось останавливаться в этих недружелюбных местах.
Но все когда-нибудь заканчивается, и, наконец, темнота стала понемногу рассеиваться. До Эндерглида было еще далеко, но большая часть пути была пройдена. Здесь было нечто среднее между
— Горы! — вдруг грянула Розетта, показывая вдаль.
Кристиан, Балиан и Юан, усевшиеся прямо на землю, аж вздрогнули от неожиданности.
— Тише ты! — вразумил ее Балиан. — Тут полно всяких козлов.
— Ну, я откуда знала, — пробурчала Розетта. — Что за козлы?
— Отступники, — сказал Кристиан. — Те, кого изгнали из городов за тяжелые преступления. Своим долгом считают убить как можно больше стражей и воинов, неважно, с какой стороны, да и вообще всем вставляют палки в колеса.
— Но вы же вооружены! — указала на их мечи Розетта. — И деретесь классно.
— Ага, триста раз, — хмыкнул Балиан. — Они в честном сражении полягут через минуту, а то и меньше. И они это знают. Поэтому предпочитают или хитрить, или наваливаться всей гурьбой. Не знаю даже, что хуже. Ей-богу, они хуже солдат Сигфрида!
— Король Сигфрид бы заинтересовался, — рассмеялся Кристиан.
— Холодно, — поежился Балиан. — Поскорее бы мне выдали новый плащ.
— Только требуй без меня! — заявил Юан. — Мне страшно представлять, что скажет Гволкхмэй. Форма, — он посмотрел на свою одежду, которая за время пребывания в Дилане чинилась далеко не один раз. — Розетта.
— Что ноете, как девчонки! — возмутилась девушка.
— Мы не ноем, — улыбнулся Кристиан. — Просто с нетерпением ждем возвращения домой.
— Да! — кивнул Балиан. — Скорее бы уже. Я готов хоть весь день вопли Гволкхмэя слушать.
— Ловим на слове, — хором сказали Кристиан и Юан.
Они немного посидели. Шли так долго и так быстро, что ноги просто отказывались слушаться.
— Балиан, — вдруг сказала Розетта. — Покажи мне горы.
— А-а? — удивленно посмотрел на нее Балиан. — Но вот же они.
— Далеко! — девушка встала на ноги. — Ну, ладно, я сама посмотрю, только не уходите, ладно? — лукаво проговорила она.
Расчет был сделан верно. Балиан тут же вскочил и сказал, что отведет ее, потому что одной подходить к горам опасно — там лютовали отступники.
— Мы с вами! — подал голос Юан.
— Спасибо, но мы наедине, — Розетта мастерски изобразила смущение.
Юан покраснел и остался сидеть, грустно глядя в землю. Балиан и Розетта, взявшись за руки, направились по направлению к горам.
— Далеко не уходите! — крикнул им вслед Кристиан. — Опасно!
Балиан помахал ему свободной рукой, показывая, что все слышит, и через некоторое время они с Розеттой скрылись вдали.
Они долго шли по широкой пустынной тропе. Эти места выглядели совсем неприветливо. Каменные валуны и высохшие растения, мутные ручейки, пробегающие между этими невзрачными природными отметками. Чуть поодаль расстилалась водная гладь с множеством камней на берегу, но выглядело озеро тоже холодно и мрачно. Вообще, все это было настолько скверно, что скоро Розетта забеспокоилась, что ее рьяное желание полюбоваться на красоту гор лишено всякой логики, и ей не удастся добраться до древнего сокровища.