Золотой пленник
Шрифт:
– И сколько же лет она прожила, пользуясь этой силой?
– Ну, если сейчас жива, то около трехсот.
Внезапно Вендор крепче вцепился в посох и прямо на глазах Харара осунулся, черты его лица заострились, взгляд потерял остроту. Через пару мгновений все вернулось в норму, маг перевел дух и сказал:
– Это Хивва, она все ближе и проверяет тех, кто может ей угрожать.
– Она не может причинить вам вреда, мессир?
– Она попытается, по крайней мере сделает все, чтобы усложнить мою жизнь. Но мы все равно пойдем
92
Весь день до самого вечера колонна двигалась безо всяких приключений, миновав лесистые холмы, рощи и даже одну речку, больше похожую на ручей. Страшных сюрпризов вроде следов от грабительских набегов карсаматов больше не попадалось, и это было неудивительно: через каждые пять миль встречался разъезд из четырех-пяти десятков всадников. Пока была такая возможность, единственную дорогу на Арум герцог держал под контролем.
Ближе к сумеркам попалась сожженная дотла придорожная деревня. Только по завалам головешек можно было определить, где прежде стояли дома. На одной из улиц лежал обгоревший и уже объеденный зверями труп лошади. В другом месте, возле уцелевшего закопченного забора, были узнаваемы тела двоих людей, они превратились в уголь.
Глядя на пепелище, невольники угрюмо молчали, оно было одним из явных признаков их приближения к самой настоящей войне, они уже шли по ее следам. На обочине попалась сломанная карсаматская стрела, сержант Уэйт пнул ее ногой и выругался.
То, что они увидели, не улучшило настроения. Скоро стало темнеть, и встать на ночлег пришлось всего в паре миль от пепелища – между двух холмов с пологими склонами. Организовывать лагерь на вершине, помня случай с похищением лошади, капитан не решился, зато для наблюдателей позиции на вершинах обоих холмов подошли как нельзя лучше.
Единственный уцелевший пес обнюхал все кусты в поисках змей, и лишь после этой проверки невольники и солдаты из отдыхающих смен завалились спать на траву.
Где-то на юге начиналась гроза, грохотал гром, и ослепительные вспышки молний высвечивали тучи добела. Подул ветер, раскачивая росшие на холмах и у их подножия деревья, они издавали такие жалобные скрипы, что это наводило страх. Питер уже начал засыпать, когда ему показалось, будто скрип деревьев стал сильно напоминать крики ночного чудовища, что унесло лошадь. Та же тоска и какая-то требовательность, мол, отдайте, и все.
Рядом с Питером поднял голову Крафт.
– Мне кажется или?..
– Тебе не одному кажется, – подал голос Спирос.
Всполошились не только они, рейтары уже волокли коней в чащу и вязали всем, что попадалось под руку.
– Быстро под деревья! – послышался голос капитана. В свете ярких молний он метался между людьми без шляпы и с мечом в руке.
На телеге с топором дежурил Корнелий – слуга капитана, а лейтенант Горн, уверовав в свой стрелковый талант, стоял под деревом с арбалетом наготове.
Сержант Уэйт
– Хоть бы знать, как оно выглядит! – в сердцах произнес Уэйт, вглядываясь в темное небо и ожидая вспышки далеких молний.
– Это называется калхинуда! Мне в штабе сказали, – поделился капитан, тоже не отводя взгляда от неба.
– Хорошие нынче вещи рассказывают в штабах, господин капитан!
– Да, и еще сказали, что оборониться от нее можно только огнем!
Среди деревьев истерично бились лошади, собака жалобно тявкала, забившись под ноги рейтара-хозяина. Полыхнула новая вспышка, и многие, в том числе Питер, увидели нечто такое, что никак нельзя было назвать зверем или чудовищем. Это был корабль, стремительно и в то же время величественно проплывавший над землей в каких-нибудь двадцати футах.
– Вон он, смотрите! – закричал один из солдат, выскакивая из укрытия. Щелкнул арбалет Горна, сержант Уэйт растянул лук так, что затрещали его собственные суставы, и спустил тетиву. Спустя мгновение послышался звук удара.
– Есть, сэр, вы попали в нее! – закричал солдат в абсолютной темноте. Затем колыхнулся воздух, что-то звонко хрустнуло, и он упал на землю.
– Кажется, еще одна!
Сержант торопливо, на ощупь, стал вкладывать в лук новую стрелу.
– Посмотрите, что там с ним!
К упавшему бросились его товарищи.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Уэйт.
– Господин сержант, – сдавленно произнес приятель упавшего. – У него головы нет…
– Как нет?
– Как нет?! – вторя ему, переспросил капитан. Они вместе бросились к телу и в новой вспышке далекой молнии убедились – головы не было и вся трава вокруг оказалась залита кровью.
93
Утром предприняли попытку отыскать голову погибшего, но не нашли – пришлось хоронить так. Правда, позже, когда колонна выходила на дорогу, неожиданно отыскалась стрела от барийского лука. Она лежала ярдах в двухстах от места лагеря, ее наконечник почернел и выглядел сильно протравленным, как будто его многократно раскаляли в горне и опускали в воду.
Фон Криспу такая картина была знакома, примерно так выглядел его меч после того, как им был зарублен демон эртадонт.
– Стало быть, сержант, ты все же добрался до ее крови, – сказал фон Крисп, разглядывая испорченный наконечник.
– А я? – ревниво спросил лейтенант Горн.
– Возможно, и вы тоже, лейтенант, только болт из вашего арбалета чудовище утащило на себе.
– Хорошо, что они не появляются днем, господин капитан, – заметил Уэйт.
– Возможно, это еще случится.
– А я бы так просто желал этого, – признался Горн. – Так бы и всадил каленый болт в эту тварь! Но только в честном бою, а не ночью.