Золотой шанс
Шрифт:
Прислонившись к закрытой двери, женщина прислушалась, пока не убедилась, что Ник действительно направился по коридору на кухню. Только после этого адреналин в ее крови несколько замедлил свой бег.
Она оставалась в таком положении несколько минут, пока наконец не решила, что может рискнуть принять душ. Впервые после того, как проснулась, она обратила внимание на собственное тело.
Почувствовав посторонний густой запах, она поморщила нос. Запах мужчины. То, что несколько часов назад было влажным и липким, теперь высохло на внутренней стороне ее бедер. Ее охватил
Фила распахнула дверь ванной, все еще прижимая халат к груди. Она пролетела по коридору, через гостиную и остановилась у входа на кухню.
– Ты сегодня ночью не предохранялся, мерзавец, – прокричала она.
Ник поднял глаза от стола, где он спокойно отмерял кофе для кофеварки.
– Не предохранялся. Я об этом даже не вспомнил, а потом было слишком поздно. Ты хочешь сказать, что не принимаешь таблеток?
– Нет, я не принимаю таблеток, – гневно выпалила Фила. – Мне не было необходимости их принимать. А ты часто такие вещи делаешь?
– Нет. – Он закончил отмерять кофе и, насыпав его в кофеварку, начал наполнять кофейник водой. – Ты первая. Обычно я осторожен. Очень осторожен. Но сегодня ночью я уже был не в себе, когда ты свалила меня с ног и отправила в спальню. Ты всегда такая импульсивная?
– Нет. Никогда. – Фила была вне себя от ярости. – О Боже мой, я ведь могу забеременеть, ты, негодяй.
– Извини, но, по правде, говоря, ты оказываешь на меня очень странное воздействие, дорогая. Меня еще никто не кидал на кровать и не начинал трахать, прежде чем я мог сообразить, что происходит.
– Это не смешно. – Фила выпрямила спину. – Слушай меня внимательно, сукин ты сын. Ты хотел знать, зачем я храню пистолет в тумбочке у постели? Я скажу тебе зачем. Если я забеременею, я приду к тебе с этим пистолетом. Ты меня слышишь?
– Я тебя слышу. – Ник налил воду в кофеварку и включил ее.
В беспомощной ярости Фила подавила всхлип, повернулась и побежала назад в ванную комнату. С некоторым опозданием она осознала, что держит халат перед собой, а не позади себя. После всего, что случилось, ей уже трудно было вынести мысль о том, что Ник созерцал ее задницу. Она готова была разразиться слезами.
Фокс ворвалась в ванную комнату, захлопнула дверь и включила душ на полную мощность. «Я не заплачу», – пообещала она себе. Сегодня утром она не будет плакать.
Двадцать минут спустя Филадельфия почувствовала себя спокойнее и уже лучше владела собой. Долгий душ, бесспорно, помог. Она тщательно скребла себя, пытаясь избавиться хотя бы от внешних следов секса с Ником. По поводу внутренних оставалось только надеяться, что все будет в порядке. Каждые пять минут она спрашивала себя, как могла быть такой глупой. Похоже, что последнее время вся ее жизнь перепуталась.
Стресс. Должно быть, все это результат слишком сильного стресса. Она просто была не в состоянии
Фила натянула зеленые джинсы и футболку в оранжево-зеленую полоску, засунула ноги в мягкие кожаные мокасины и снова направилась на кухню. Аромат свежего кофе был невероятно соблазнительным.
Ник сидел на стуле возле окна, просматривая старый журнал по рыболовству, оставленный предыдущим жильцом. На столе рядом с ним стояли две чашки с овсяными хлопьями, пачка молока и две ложки. Когда Филадельфия показалась в дверях, он поднял глаза.
– Я уже подумал, что ты собираешься весь день провести в душе, – заметил он.
– Это было бы заманчиво, но не хватило бы горячей воды.
Фила подошла к кофеварке и налила себе чашку черного кофе. Собираясь с мыслями, она посмотрела в окно. Над океаном простирался ранний утренний туман. Всматриваясь сквозь деревья, женщина не могла различить границу между водой и густой дымкой. Все сливалось в единую стену серого цвета. Казалось, что мир кончается сразу за деревьями.
– Сядь и поешь, Фила. Тебе станет лучше.
– Откуда ты знаешь?
– Предчувствие. Съешь немного хлопьев, и мы поговорим.
– .Я не голодна, и нам больше не о чем говорить. Я тебе все рассказала.
– Не совсем. Кто такой этот Элайя Сполдинг?
Фила выругалась про себя, понимая, что если всего не расскажет Нику, то не сможет отвязаться от него. Не такой он человек.
– Сполдинг и его жена Рут владеют большой фермой неподалеку от Холлоуэя. Два года назад они начали брать к себе в дом приемных детей. Все казалось просто замечательным. Ответственным лицам Сполдинги показались надежной семьей. Рут была помешана на садоводстве и здоровом питании. Элайя, родившийся в семье фермеров, знал свое дело. Несколько лет до этого он воевал в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке.
– В армии?
Фила в отвращении скривила губы.
– Не совсем. Во время суда выяснилось, что когда он был за границей, то не находился на действительной армейской службе. Но вел войну. Независимую, так сказать.
– Наемник, что ли?..
– Да. Обыкновенный наемный убийца. Но никто не знал об этой части его биографии, когда стали направлять к нему детей. Все, что было известно, это то, что они с Рут не могут иметь детей, но очень хотели бы о них заботиться. Их ферма казалась процветающей и здоровой средой для детей. Свежий воздух, подвижные игры, домашние дела. К концу первого года у Сполдингов жило пятеро детей.
– Но возникли проблемы?
Фила подошла к столу и села. Во время своего рассказа она не сводила глаз с серой дымки за деревьями.
– Тельма Андерсон начала их подозревать, потому что во время ее посещений фермы дети слишком хорошо себя вели. Были слишком тихими, слишком вежливыми. Давали правильные ответы на все ее вопросы. Казалось, что эти дети прекрасно приспособились к жизни на ферме Сполдингов.
– Я не особенно знаком с приютами, но знаю, что все, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, обычно именно таким не оказывается.