Золотой шанс
Шрифт:
Но Дэррен – другой. Дэррен – ее сын. Он унаследовал внешность и шарм отца, но не его бездушие. Пальцы Элчанор сжали бокал с шерри. Она отказывается принять поражение. Она не позволит своему умершему мужу разрушить будущее сына.
– Тебе понравился вечер, Рид? – беспечно спросила Хилари, поднимаясь по лестнице с мужем.
– Конечно. У Элеанор всегда прекрасная еда. Если бы она не была так зациклена на том, чтобы поставить правильные бокалы и положить нужные вилки, мы, вероятно, получили бы от ужина большее удовольствие. Палтус был превосходным. – Он начал развязывать галстук, удивляясь,
– Фила забавный человек, правда?
– Она заставит Ника побегать, это уж точно.
– Она действительно напомнила тебе Нору?
Рид спросил себя, к чему эти вопросы. И стал еще более осторожным.
– Ну, только когда она вдруг выступила с лекцией по поводу благотворительности. Нора всегда пыталась заставить всех нас жертвовать больше денег. Я помню, что она все время приводила то же самое сравнение с навозом.
– Ты же знаешь, что большинство просьб о пожертвованиях – это сплошное надувательство, – произнесла Хилари, поднявшись наверх. – Приходится проявлять чрезмерную осторожность. Гораздо более эффективно выделять деньги консервативным организациям и политикам, которые работают, с тем чтобы удержать страну на правильном пути. В итоге это всем приносит пользу: и бедным, и богатым,
– Это правда, черт возьми.
– Похоже, Ник очень увлекся Филой.
– С Ником ни в чем нельзя быть уверенным, – услышал Рид свои осторожные слова.
– Я знаю. – Хилари вошла в свою комнату. – Мы все это узнали три года назад, не так ли? Спокойной ночи, Рид. – Она грустно улыбнулась, закрывая за собой дверь.
Некоторое время Рид смотрел на закрытую дверь, после чего медленно направился по коридору к собственной спальне.
Он зашел внутрь и захлопнул за собой дверь. Взгляд его упал на резную кровать из клена. Он попытался вообразить Хилари в этой кровати, ее прекрасные рыжие волосы, упавшие на грудь, ее стройное тело, томно растянувшееся под простынями.
Невозможно. Как бы сильно он ни старался, он не мог представить себе Хилари в своей постели. Нора была единственной женщиной, которая здесь выглядела уместно.
Несмотря на все, он понял, что его радует: Ник нашел счастье и удовлетворение с Филадельфией Фокс. Нора хотела бы, чтобы ее сын был счастлив.
Глава 11
Выстрел револьвера прогремел так, что грохот проник даже сквозь толстые наушники на голове Филы. Тяжелое оружие подпрыгнуло в ее руках, и она попыталась снова привести его в соответствие с мишенью.
– Спокойнее, Фила.
– Что? – прокричала она в ответ, прищурившись и пытаясь разглядеть бумажную мишень на расстоянии, чтобы понять, удалось ли ей попасть.
– Ты все делаешь слишком быстро. Помедленнее. Это не соревнование на скорость.
– Что?
– Я сказал, – повторил Ник, поднимая ее тяжелые наушники, – что это не соревнования на скорость. Нужно все делать легко и спокойно. Постарайся выполнять движения помедленнее.
– По-моему, мне не нравится это оружие.
– Тебе вообще не нравится оружие, поэтому вряд ли ты можешь об этом судить.
– Почему я не могу тренироваться с моим собственным пистолетом?
– Потому что для человека, который вообще не любит оружие и даже не хочет практиковаться, револьвер –
– А эту штуку очень трудно заряжать.
– Перестань ворчать. Привыкнешь, Даже несмотря на то что его сложнее заряжать, револьвером гораздо проще пользоваться. Для твоих целей нужно простое и нехитрое оружие, а не такое шикарное, как твой автоматический пистолет. Фила, поверь, тебе лучше научиться пользоваться револьвером, чем твоим автоматическим пистолетом.
– Он такой тяжелый. У меня рука уже устала, ладонь вообще отваливается оттого, что я так часто нажимаю на спуск.
Ник в отчаянии взглянул на нее.
– Ты не прекращаешь жаловаться с тех пор, как мы утром пришли сюда. Закрой рот и снова заряди револьвер, женщина.
– Ты теряешь терпение, Ник. – Она принялась возиться с патронами, чувствуя себя неудачником из старого вестерна. – Если ты начнешь кричать, я буду нервничать.
– Это была твоя идея купить оружие. Будь я проклят, если позволю тебе бегать с пистолетом, с которым ты не умеешь обращаться. Раз ты собираешься держать пистолет у своей постели, ты, черт возьми, должна научиться им пользоваться. И не будем больше это обсуждать.
– Ты повышаешь голос, Ник.
– Я еще не то сделаю, если ты не начнешь уделять этому больше внимания. Ну ладно, подойди к огневому рубежу и, Бога ради, постарайся помнить то, что я тебе говорил. Помедленнее и полегче.
– Должно быть, в оружии есть что-то такое, что заставляет мужчин чувствовать себя очень крутыми. Поэтому ты сегодня так грубо со мной разговариваешь?
– Еще пять минут, и я уже не буду разговаривать грубо. Я буду грубо действовать. Интересно посмотреть, может, такой подход сработает лучше. – Он снова натянул наушники на ее уши.
Фила простонала, выпрямилась и подняла револьвер движением, которое ей казалось медленным и плавным. Она дважды выпалила в общем направлении мишени и опустила пистолет.
– Неплохо, – громко сказал Тек за ее спиной. – Все время немного уходит вправо и все еще пытается выстрелить слишком быстро, но уже начинает попадать в бумагу.
Фила сняла наушники и самодовольно улыбнулась.
– Вот спасибо, генерал Шерман. Как мило с вашей стороны подарить несколько добрых слов своим солдатам. Если бы я уделяла слишком много внимания замечаниям Ника, я впала бы в глубокую депрессию. За все утро он не сказал мне ничего хорошего.
– Тек относится к этому серьезно, – проговорил Ник. – И тебе лучше делать то же самое, Фила. Давай еще раз.
Несколько секунд Фила не обращала на него внимания, с некоторой завистью разглядывая розово-оранжевую гавайскую рубашку Шермана.
– Красивая рубашка, генерал.
Тек просиял.
– Я так и думал, что она вам понравится.
– Убери отсюда свою задницу, Фила, и встань на огневой рубеж, – приказал Ник. – Или я заставлю тебя это сделать.
– Ух. Прекрасный способ провести такое замечательное утро, – простонала женщина и принялась снова выполнять свое упражнение. Она не заметила, как подъехал «мерседес», но, выстрелив еще несколько раз и обернувшись в надежде услышать одобрение, она увидела, что к ним присоединился Рид.