Золотой шар
Шрифт:
– А ты о том, откуда Параманчука, – посмотрел на меня Руслан.
– И о том, почему аномалии чувствуешь или видишь, – добавил вдруг Велик.
– Что? – машинально переспросил я, но сразу вспомнил его недоумение, когда мы по моей указке обходили ловушки на базе патрульного отряда. – Хорошо, – кивнул я, заметив удивленный взгляд Руслана.
– А Рус нам расскажет, почему по чужому паспорту в Институт устроился, – вдруг произнес Велик. Сталкер даже дернулся было, но почти сразу взял себя в руки.
– Рус? – произнес я вопросительно.
– Хорошо, –
– Все просто, – пожал плечами Велик, – у каждого якобы сталкера, который там сидел, – кивок в сторону шатра, – дома в шкафу китель висит с погонами. Сложно догадаться, что ли?
– Какого ведомства?
– Епть, разных! – даже удивился Велик. – Просто здесь и сейчас Борисов командует – паника у всех, нечасто Зона скачет, особенно так.
– А у тебя китель висит? С погонами?
– Не, – покачал головой Лёха, – я не штатный агент.
– Агент?
На этот вопрос он не ответил, просто расплылся в широкой улыбке.
Рус вдруг тронул меня за плечо, и я обернулся. В небе постепенно нарастал равномерный рокот, и буквально через полминуты все еще цепляющуюся за землю предрассветную тьму сверху разорвали лучи мощных прожекторов.
Прошелестев винтами, прямо над нами прошло три вертолета. Два из них – массивные боевые «крокодилы» – взмыли вверх, расходясь в стороны, а третий, гражданский, в серебристо-серой окраске, своими стремительными обводами похожий на акулу, резко пошел на снижение. Рухнув, будто кирпич, у жилого сектора, он почти у самой земли затормозил падение, приземляясь. Да, за штурвалом явно пилотас – проводил я глазами машину.
– А Серёга Параманчук? Паутиныч? Он тоже? – обернувшись к Велику, постучал я рукой по плечу, подразумевая погоны.
– Слушай, на службе он точно, – кивнул Лёха, то и дело бросая взгляды на кружащиеся над лагерем вертолеты, – но подробности у него сам спросишь!
Воздух сейчас наполнял гул от винтов, Велику даже пришлось голос повысить.
– Давайте в палатку нашу, Пашу и девчонок предупредим, – предложил он, – а после за снарягой. Потом и поговорим!
Когда мы быстрым шагом подошли к караулке жилого сектора, со стороны палаток уже быстрым шагом двигались несколько широких черных фигур, сопровождающих Аллу, Пашу и Вику.
– О, парни! – заметив нас, подбежала Алла, перекрикивая шум набирающего мощность двигателя вертолета неподалеку. – Как раз все вместе, искать не надо! Полетели!
– Куда? – удивленно вырвалось у меня.
– На базу отдыха какую-нибудь! Там карантин просидим, а эти яйцеголовые сами к нам приедут, осмотрят, – махнула рукой Алла в сторону санитарных палаток, – я же говорила, мне только папе позвонить!
– Алла, мы не можем, – после того как переглянулся с Русом и Лехой, произнес я громко.
– Почему? – также крикнул Паша, который вместе с Викой уже рядом стоял.
– Не можем, – сказал
Алла между тем посмотрела на меня, а я взглядом подтвердил, прикрыв веки: да, он прав.
– А как закончите?
– Не вопрос! – почти в один голос ответили мы. Алла повернулась к своим сопровождающим в строгих костюмах и требовательно протянула руку, что-то сказав. Один из дядек тут же достал несколько визиток и протянул девушке.
– Позвоните! – крикнула Алла, отдавая пластиковые прямоугольники. – Скажете, чтобы меня позвали!
Стоящий неподалеку вертолет разгонял винтами воздух, прибивая к земле траву, и мы так и продолжали кричать.
Попрощались, причем Велик, как я понял, резко осадил собравшегося с нами остаться Пашу. Когда я, в свою очередь пожав здоровяку руку, глянул на Вику, она демонстративно отвела взгляд в сторону.
– Пойдем на пару слов! – подошла ко мне Алла, потянув за собой.
Когда отошли на десяток шагов, девушка приблизилась и встала почти вплотную, положив руки мне на плечи.
– Гашников точно умер? – неожиданно огорошила вопросом Алла. Произнесла она это негромко, встав на цыпочки и почти касаясь моего уха губами.
Отведя назад голову, я встретился с ее взглядом и кивнул.
– Он мучился? – снова негромко спросила Алла, потянувшись ко мне.
Отпрянув, я вопросительно смотрел на нее, не в силах поверить в свою догадку. Девушка между тем убрала руки с моих плеч и обхватила свое правое запястье, массируя его.
– Тянет, представляешь! – громче сказала мне она, наблюдая за реакцией. И добавила, когда увидела мои расширившиеся глаза: – Ты реально помнишь? Это действительно был не сон?
– Прости, – негромко сказал я.
– Что? – громко произнесла Алла, снова положив руки мне на плечи.
– Прости, пожалуйста, – с трудом сглотнул я ком в горле.
– За то, что вы мне руку отстрелили? – поймала Алла мой взгляд.
– Не только, – с трудом справился я с голосом, – за то, что оставил тебя одну…
– Дурак ты, – тронула губы девушки легкая улыбка, и она снова потянулась ко мне: – Спасибо, что до Шара этого дошел! Так он мучился?
– Да! Мучился, – добавил я, невольно приобняв девушку, вспоминая Гашникова, погребенного заживо.
– Это хорошо! – кивнула Алла. – Спасибо. А с Викой я поговорю – она из-за тебя всю ночь сегодня истерила!
– Не надо, – покачал я головой, глянув на вертолет, в котором уже скрылись Паша и Вика.
Истерила, угу, вспомнил я каменное выражение лица и поджатые губы девушки.
– Да ладно, – уже широко улыбнулась Алла, – все нормально будет, не парься!
Поднявшись на цыпочки, она вдруг обхватила меня и крепко поцеловала в губы. Причем совсем по-взрослому – удивился я невольно, чувствуя ее требовательный язык.