Золотой шут
Шрифт:
В детстве Пейшенс пыталась научить меня игре на разных музыкальных инструментах, однако тщетно. Но простую детскую песенку я сыграть мог. После нескольких попыток я понял, что она звучит слишком резко. Тогда я откинулся на спинку кресла, по-прежнему не убирая свистка от губ. Одновременно я потянулся к Олуху и попробовал послать ему звенящие звуки, а не свои мысли или намек на присутствие. Они ворвались в его песню, и на некоторое время наши мелодии переплелись. Затем его музыка смолкла – он сосредоточил внимание на моей.
Что это?
Он отправил свою мысль не мне:
Красный свисток. На зеленом шнурке. Он твой. Если хочешь, приходи и возьми его.
Наступило опасливое молчание, а затем он спросил:
Куда?
Я задумался. На площадке у входа в башню Скилла стоял стражник. И значит, этот путь для Олуха закрыт. Его не пустят внутрь. Чейд доверил ему тайну лабиринтов замка, по крайней мере, некоторых из них. Я знал, что должен посоветоваться со своим старым наставником, прежде чем открывать ему еще одну, но сейчас возникла возможность, которую я не мог упустить. Мне хотелось проверить, удастся ли мне провести Олуха по скрытым коридорам при помощи нашей связи через Скилл. Таким образом, мы сумеем оценить границы нашего владения Скиллом, а главное, я получу представление о его возможностях.
Иди сюда. Я показал ему мысленный образ комнаты Чейда, а затем, шаг за шагом, – путь оттуда в башню Скилла. Я не особенно спешил, но и старался зря не тянуть. Если заблудишься, свяжись со мной. Я тебе помогу, – закончил я свои инструкции.
Затем я осторожно разорвал с ним связь и откинулся на спинку кресла, разглядывая свисток, который продолжал держать в руке. Будем надеяться, что этого хватит, чтобы завоевать доверие Олуха. Потом я положил свисток на стол, а рядом поставил фигурку, найденную принцем на берегу, куда мы с ним попали через Скилл-колонну. Не очень понимая зачем, я забрал ее из башни Чейда, чтобы вернуть принцу. Неожиданно меня охватило волнение, когда я вспомнил о перьях, обнаруженных на том же берегу. Я так и не сказал о них Шуту. Как-то не представилось подходящей возможности. Теперь же я сомневался, что у меня вообще когда-нибудь появится шанс поговорить с ним. Прогнав мысли о Шуте, я заставил себя сосредоточиться на том, что мне следовало сделать в ближайшее время.
Стерев пот со лба, я поднялся на ноги и заметил, что меня слегка покачивает. Я уже давно не пользовался Скиллом так активно, и голова отчаянно болела. Будь у меня чайник, чашка, вода и эльфовская кора, я бы, наверное, не смог удержаться. Вместо этого я налил себе бренди и высунулся в окно.
Когда я услышал на лестнице шаги, я решил, что это стражник. Прихватив с собой бутылку и стакан, я спрятался в окутанном тенями углу и замер. Ключ медленно повернулся в замке, и в следующее мгновение Дьютифул распахнул дверь. Плотно притворив ее за собой, он оглядел пустую комнату, и на лице у него появилось сердитое выражение.
Затем он подошел к столу и снова принялся оглядываться по сторонам. Неожиданно я кое-что понял: да, принц, несомненно, обладал Уитом, но не таким сильным, как у меня. Даже оказавшись в одной со мной комнате, он не почувствовал моего присутствия.
– Я здесь, – сказал я, и Дьютифул подпрыгнул от неожиданности, когда я вышел из тени с бутылкой и стаканом в руках. Он мрачно наблюдал за тем, как я подошел к столу и поставил бутылку. – Доброе утро, мой принц.
– Том Баджерлок, ты можешь быть свободен, – проговорил Дьютифул твердо и одновременна с презрением. – Я не желаю, чтобы ты меня чему бы то ни было учил. Кроме того, я намерен переговорить с матерью и потребовать, чтобы тебя заставили покинуть Баккип навсегда.
– Как пожелаете, мой принц, – совершенно спокойно ответил я. – Лично меня это тоже вполне устроит.
– Речь вовсе не идет о том, что меня «устраивает». Ты – изменник. Ты использовал Скилл против меня, наследника престола Видящих. Я мог бы потребовать твоего изгнания. Или даже казни.
– Конечно, могли бы, мой принц. Или попросить меня объяснить, что произошло.
– Никакое объяснение не может извинить то, что ты сделал.
– Я не сказал, что вы могли бы попросить моих извинений. Я говорил об объяснении.
И тут мы оба замолчали. Я не опускал глаз и встретил его взгляд спокойно, уверенный в собственной правоте. Я твердо решил, что заговорю только после того, как Дьютифул вежливо попросит меня объяснить, почему я так с ним поступил. Он же явно намеревался запугать меня своим королевским взглядом и заставить униженно просить прощения.
В данном случае сила была на моей стороне.
– Тебе давным-давно следовало объяснить мне, что произошло.
– Возможно, – не стал спорить я и снова замолчал.
– Объясни свое поведение, Том Баджерлок.
На мой вкус, ему бы следовало добавить «пожалуйста», но я решил, что он и так сделал большой шаг в мою сторону, а гордость мальчишки – штука хрупкая.
Я подошел к столу, наполнил свой стакан и вопросительно приподнял бутылку, но Дьютифул резко покачал головой, демонстрируя, что не желает пить с мерзавцем вроде меня. Я вздохнул.
– Что вы помните про берег? Тот, на котором мы оказались, когда спасались бегством через Скилл-колонну?
Дьютифул нахмурился, и на лице у него появилось настороженное выражение.
– Я… – Он уже собрался было соврать, но потом все-таки сказал правду: – Только разрозненные куски. Воспоминания уходят, точно сон, а потом вдруг возникают снова, яркие и четкие. Я знаю, что ты использовал Скилл, чтобы доставить нас туда. После нашего перехода я чувствовал слабость и не очень понимал, что происходит. Думаю, именно тогда ты применил против меня магию.
Я снова вздохнул, поняв, что объяснение будет труднее, чем я надеялся.
– Ты помнишь, как мы сидели у костра, когда ты на меня напал, собираясь прикончить?
Дьютифул на мгновение отвернулся, а затем кивнул с таким видом, словно сам удивился тому, что помнит подобные вещи.
– Но я действовал не совсем по своей воле. Ты же знаешь! Пеладайн даже тогда пыталась взять под контроль мое тело. Я считал, что ты мой враг.
– А я вас совсем не знал. Не так, как сейчас. Однако мы были связаны Скиллом, потому что мне снова пришлось отправиться за вашей душой, чтобы вернуть ее в тело.