Золотой след

Эшли Кристен

Скорее всего, он надевал его, когда жил с Рокки, но она раньше никогда не надевала его халат. У нее был свой собственный халат, и в основном она расхаживала в его футболках. Так что он сохранил этот гребаный халат не из-за нее.

Он понятия не имел, почему сохранил. Просто сохранил и все.

И сейчас глядя на нее, Лейн был рад, что сохранил этот гребаный халат, и в такой же степени был рад, что Рокки порылась в его барахле и нашла его. Она выглядела очаровательно в его старом халате.

— Привет, сладкая попка, — поздоровался он, и она уставилась на него,

когда он подтянулся, положив подбородок на перекладину стойки, а затем медленно опустился вниз.

— Это называется легкие упражнения? — спросила она тоном, в котором ясно читалось, что она не готова принять любой ответ, кроме «нет», а также его подтягивания, кроме как оставить в покое тренажер и отправится в душ.

— Да, — ответил он и снова подтянулся.

Она пристально посмотрела на него, пока он медленно опускался на вытянутых руках, и продолжала пристально смотреть, сверля взглядом, когда он снова поднялся. Затем молча направилась к лестнице.

Она вернулась, когда он зацепил лодыжки под перекладиной на скамье для жима, собираясь откатиться назад, чтобы сделать наклон вперед. Он повернулся, она пристально смотрела на него, направляясь в спальню, держа в одной руке кофейную кружку, в другой опасно балансирующую стопку сложенной его одежды, еще придерживая пальцами вешалки, на которых висели его выглаженные рубашки.

— Твоя мама заново перегладила все, что я выгладила вчера, — заявила она ему, теперь уже недовольным тоном. — Она говорит, что я делаю это неправильно.

Она не стала дожидаться его ответа, не то чтобы у него был ответ, просто вошла в его спальню и пинком ноги захлопнула дверь.

Лейн отъехал назад и скатился вниз, ухмыляясь.

— Блинчики! — крикнула снизу Вера, и через три секунды Трипп ворвался в дверь своей спальни, мчась по коридору в ванную.

Трипп был большим поклонником блинчиков бабушки, и была причина, по которой ее блинчики были самыми офительными.

Не прошло и двадцати секунд, как Джаспер вышел из своей комнаты, прислонившись спиной к скамейке, Лейн снизу-вверх смотрел на своего сына, смотрящего в коридор на закрытую дверь ванной.

Джас перевел взгляд на отца.

— Трипп в ванной?

Лейн проворчал:

— Ага, — и свернулся калачиком.

— Я воспользуюсь той, что внизу, — пробормотал Джас, и Лейн услышал его шаги по лестнице.

Это было прямым доказательством того, что блинчики Веры были бомбой. Было воскресное утро, оба его сына были подростками, сейчас было всего восемь часов утра, но они оба встали с постели.

Лейн откатился назад на скамье для жима, снова ухмыляясь.

* * *

Лейн стоял за домом с мокрыми после душа волосами, одетый в толстые носки, спортивные штаны и свежевыстиранную белую теплую рубашку с длинными рукавами. Он наклонился, чтобы поднять теннисный мячик, который Блонди только что уронила к его ногам, приподнял голову, она медленно отступила назад, вытянула передние лапы, растянувшись, прижавшись грудью к цементному полу патио, виляя хвостом, ее глаза были прикованы к мячику.

Лейн бросил его,

и она помчалась за ним.

Затем он выпрямился, повернулся к столу, взял кружку с кофе, дымящуюся на холодном воздухе, отхлебнул и повернулся к Блонди, которая снова бросила теннисный мячик к его ногам. Он повторил свои действия, она убежала, Лейн потянулся к столу, схватил мобильный, открыл.

Пока он слушал гудки, бросил мяч Блонди еще три раза.

Затем он услышал щелчок: «Вы позвонили лейтенанту Гаррету Меррику, я не могу ответить на ваш звонок, оставьте сообщение, и я вам перезвоню».

После звукового сигнала Лейн произнес:

— Мерри. Это Лейн. Позвони мне, когда прослушаешь это сообщение.

Затем он захлопнул телефон, бросил его на стол, наклонился, бросил мяч Блонди и повернулся к столу, чтобы взять свою кружку. Но что-то привлекло его внимание краем глаза, он повернул голову и сквозь раздвижные стеклянные двери увидел, замер.

Рокки спускалась по лестнице.

Прошло десять минут, как он оставил ее в ванной. После того, как он закончил свою тренировку, он отправился в душ, она сушила волосы феном, и когда он вышел из душа, она все еще сушила волосы феном.

Он мог это понять. У его женщины было много волос.

Одевшись, он оставил ее склонившейся над раковиной, накладывающей тушь.

Теперь она с важным видом спускалась по лестнице в обтягивающей темно-коричневой юбке, синем свитере с одним из тех воротников-капюшонов, который классно сидел на Рокки, обтягивая и подчеркивая грудь и показывая декольте, в темно-синих лодочках на высоком тонком каблуке, с закрытым носком и тонким сексуальным ремешком на лодыжке. Ее макияж был полностью идеальным. Волосы были зачесаны назад, и он не мог сказать, чем она закрепила их сзади на этот раз, но подумал, что это пустая трата ее усилий с феном, чтобы потом стянуть волосы зажимом, примерно через две секунды после того, как узнает, что, черт возьми, она задумала, одетая так в воскресенье утром, он снимет этот зажим.

Он схватил телефон и был уже почти у двери, когда Блонди принесла мяч к его ногам. Лейн переложил телефон в руку с кружкой, наклонился, схватил мяч, бросил его, выпрямился, Блонди бросилась за мячом, а Лейн открыл дверь и вошел в дом.

Рокки сейчас уже стояла у кухонного островка, перекладывая свое женское барахло из одной сумочки в другую. Вера стояла у раковины и мыла посуду в этот момент. Его сыновья разбили лагерь на диване перед телевизором, он видел их части тел, но ни их самих.

— Мы обычно не одеваемся так, как ты, чтобы посмотреть игру «Колтс», сладкие щечки, — заметил он после того, как закрыл дверь.

Но она не подняла головы и не посмотрела ему в глаза, когда отвечала, и он понял, почему она не посмотрела ему в глаза.

— Я иду в церковь.

Лейн остановился как вкопанный и почувствовал, как его глаза прищурились. Вера медленно развернулась от раковины, и ее удивленный взгляд упал на Рокки. Головы обоих его мальчиков высунулись из-за дивана.

— Что? — тихо спросил Лейн, но не смог сдержать рокота в своем голосе.