Золотой Триллиум
Шрифт:
— Дорогу мы знаем, хоть нам и неизвестно, что ждет нас в ее конце. Кадия, расскажи мне о своем народе. Ты сказала, что выбрала трясины, как свою долю, после гибели колдуна Орогастуса. Но, сделав такой выбор, от какой жизни ты отказалась?
Да, она избрала иную жизнь — как Ламарил и его товарищи, когда они решили вернуться. Она подумала о Цитадели. Хотя некоторые воспоминания о ее жизни там были, точно яркие прекрасные цветы, многое ей хотелось забыть навсегда: страшные дни, когда Волтрик взял Цитадель и ее прежняя беззаботная и счастливая жизнь кончилась безвозвратно.
Она
Затем она намеренно перешла к ужасам: позорная мучительная казнь ее отца и его рыцарей, труп ее матери, разрубленный вражескими мечами и секирами, бегство по потайным ходам, уводившим все ниже и ниже к самому сердцу земли.
— Про остальное я уже рассказывала, — закончила она. Ее пробирала дрожь, хотя ветерок в саду был теплым. Можно ли смыть кровь, обагрившую память?
Вновь он взял ее руку и сжал не крепко, но ласково, и тепло этого прикосновения прогнало внутренний холод. Кадии пришла в голову мысль, за которую она ухватилась, укрылась за ней, как можно укрыться за щитом. Между ней и сестрами существовала связь, но хрупкая: слишком уж они были не похожи, и говорила в них лишь общая кровь.
С Джеганом ее связывало боевое товарищество, но они принадлежали к разным народам. Она знала, что он всегда придет к ней на помощь, но внезапно она обнаружила внутри себя пустоту, настолько скрытую, что прежде она о ней и не подозревала.
Это пожатие было точно ее меч — ключом к чувству, ей доселе незнакомому.
Нет, она не хочет повернуть этот ключ! Здесь и сейчас — ничего больше! Никаких волнений, никакого заглядывания в будущее!
Кадия вырвала руку почти грубо и поторопилась задать новый вопрос:
— А этот горный тайник, он далеко?
— За Золотой Топью, — ответил он. — По ту ее сторону лежат предгорья. Дорога туда была завалена, скрыта, насколько это было нам по силам в прежние дни. Путь предстоит нелегкий. Кадия вскочила со скамьи.
— А есть ли в трясинах легкие пути? Реки и речки могут послужить нам, но текут они не прямо. Мы пойдем к горе Джидрис или Бром? Там живет Харамис. Ее Сила…
— Нет. Мы обогнем Тернистый Ад, отправимся на юг через страну уйзгу, а оттуда к вершине Ротоло.
— Но виспи? Там их страна. Разве они не знают про опасность?
Ламарил покачал головой.
— Мы думаем, что древняя ограда заклинаний вокруг спящих еще держится. Служителю Варма, который возвращается разбудить их, было выгодно сохранить ее до своего возвращения. Салин искала, и маленький сновидец хасситти старался найти то, что угрожает горному краю. Но он находит только страх и еще ужас смерти, расползающейся по трясинам. Уже все уйзгу отправились на юг, спасаясь от этой губительной опасности, которая превращает их край в гниющую пустыню.
— Но ты уверен, что знаешь, где погребены спящие? — Кадия не понимала, почему задала этот вопрос. Конечно же, он уверен!
К ее изумлению, он ответил
— Земли изменились, — медленно произнес он. — Двое среди нас обладают дальновидением. И видят они опустошения, оставленные «желтой смертью». Нам надо как-то пройти через зараженные болота.
Кадия подумала о своем мече. Хватит ли ее энергии, чтобы расчистить им путь?
— Огонь (он словно читал ее мысли, хотя она не ощутила прикосновения к ним) послужит нам. Это в наших силах. Если тот, кто идет туда же, не употребит еще какое-нибудь оружие.
Сказания, которые она слушала с детства, повествовали о всемогуществе Исчезнувших, и в ней жила вера в это. Но его слова не успокаивали ее, не укрепляли ее веру, а посеяли в ней сомнения. Быть может, настоящей безопасности обрести нельзя — во всяком случае, по эту сторону стены. Но это ее земля, и жить она хочет здесь!
Утром они отправились в путь очень рано. К большому удивлению Кадии, к ним присоединились шестеро хасситти. Лохмотья пышных одежд они сбросили, хотя некоторые оставили драгоценные ожерелья. На спине у каждого был дорожный мешок. Двоих впереди Кадия узнала — целительницу Тостлет и сновидца Куава.
Они были вооружены длинными ножами, которые при их маленьком росте больше походили на мечи, и еще палками с ремнями на конце. Для чего могли служить эти подобия хлыстов, Кадия не знала.
Она не понимала, зачем синдоны взяли малышей-хасситти с собой. Но Ламарил и все остальные как будто сочли это само собой разумеющимся.
Из города они вышли через ворота, снаружи казавшиеся разрушенными, и направились на запад, в другую сторону от Тернистого Ада. Земля тут была по большей части твердой, и можно было не опасаться зыбких ловушек. Кадия воспринимала мысленную речь, если ее посылали прямо ей, но не могла уловить тех слов, которыми обменивались синдоны между собой, а может, и с хасситти.
Она шла рядом со своими товарищами — Джеганом, Смайлом и Салин, которая опиралась на посох, Ламарил во главе отряда шел не очень быстро.
Затем Джеган и Смайл ушли вперед на разведку, хотя синдоны, казалось, не считали нужным принимать такую меру предосторожности.
Они уже были от Ялтана довольно далеко, когда Кадия восприняла мысленное предостережение оддлингов и поспешила нагнать Лама-рила.
— Скритеки! Боевой отряд. Джеган пересек их след.
Женщина, шедшая за командиром, обернулась. Кадия знала, что это Лалан, хотя ее лицо скрывал шлем. Она откинула голову, точно к чему-то принюхиваясь.
Арьергард, — она послала эту мысль всем. — Исчадие Варма идет быстро, и чешуйчатые следуют за ним.
И уйзгу, — Кадия восприняла новую мысль Джегана. — Они бегут от заразы. Смайл поспешил вперед предупредить их.
Ламарил только кивнул, но ускорил шаг, и Кадия с неохотой вернулась к Салин: идти так быстро без чьей-либо помощи ведунье было бы не по силам.
Все равно они начали отставать, и тут их окружили хасситти. Двое из них бесцеремонно отодвинули Кадию и понесли старушку.