Золотые будни Колымы
Шрифт:
– Да между двумя прямыми общими точками будут точки их пересечения, – заметил я, – но, чтобы через две точки проходили разные прямые, это уже слишком.
– Не верите, не надо, – буркнул Саша. Его угреватое лицо покраснело.
– А ты докажи. Проруби между двумя вешками несколько просек.
– Вам не понять. Законы теории относительности действуют там, где пространство искривлено.
– В комнате смеха?! Где кривые зеркала?
– У тебя извилин нет в башке, – Саша рассердился на своего дружка
– Смотрите, золото, – сказал он вдруг нам.
– Покажи, – попросил я.
– Тебе покажи, – передразнил он меня и сунул камень в карман кожаной курточки.
– Миллионер, будем, что ли дальше работать или в лагерь пойдем? – спросил иронически Виктор своего приятеля.
– А что там делать? На нарах в палатке лежать?
– Тогда пошли на рыжую сопку. Леонид говорил, что об неё самолёт разбился.
– Сегодня уже поздно. Лучше с утра сходим. Отпросимся у Голованова в ближайшее воскресенье.
– Давайте спустимся вниз в распадок, попьём воды в ручье.
– А льда не хочешь?
– А где ты его возьмёшь? – недоверчиво спросил Виктор.
– Да ты на нём сидишь, – ответил Саша.
– Не на льду, а на мху.
– Дурак, смотри!
Саша сорвал под ногами мох. Под покровом мха забелел лёд.
– Ну, ты гигант! – воскликнул Виктор.
– Знаешь, мне идея пришла в голову. Сделаем мороженное, – предложил Саша.
– Из чего? – неуверенно спросил я, ожидая подвоха.
– Из сгущенки. Заморозим здесь во льду.
– С вами, я смотрю, не пропадёшь, – сказал я, прерывая наш отдых. Мы поднялись. Взяли в руки топоры.
***
Далеко внизу расстилались долины с мягким покровом мха. С сопки сбегали вниз каменистые кручи, заросшие кустами чёрной и красной смородины. Склоны сопки были усыпаны брусничником. Прошлогодних ягод было так много. Полежав под снегом и морозом, они почернели, налились сладким соком, стали мягкими. Мы накинулись на лакомые ягоды. Ели их до оскомины на дёснах. Срывая их осторожно горстями, отправляя прямо в рот.
Лёгкий ветерок отогнал комаров. Как необычна природа севера! Она сохранила свои первозданные черты. Казалось, в этих местах ещё не ступала нога человека. Куда не обратишь свой взор, кругом причудливо уходят в необозримую даль синие сопки, переходя в снежные вершины, где летом никогда не тает снег. Тёплый воздух проникает в ледовые кладовые замёрзших сопок, оживляя древнюю воду и наполняя ей истоки тихих еле журчащих ручьёв. После долгого перехода встретишься с таким маленьким ручейком. Встанешь перед ним на колени и напьёшься обжигающей губы студёной водой.
С сопки хорошо было видно пройденную нами просеку на соседней сопке.
Виктор
– Не пойму, что-то в просеке движется или мне кажется?
Мы стали смотреть в сторону просеки. Я прищурил глаза. До просеки отсюда было примерно с километр. Либо ветер качал ветки стланика, либо двигалась какая-та точка, то, появляясь, то, исчезая в зарослях.
– Да это же медведь! – догадался Саша.
– Точно медведь! – в раз, выдохнув воздух из груди, ответили я и Виктор.
По телу пробежала дрожь.
– Вот это да. А мы собирались идти туда работать после обеда.
– Нет, меня туда теперь ничем не заманишь! – воскликнул Виктор. Непонятно какие мысли появились у него в голове, если он выразился так восторженно? Не поймёшь: обрадовался или расстроился.
– Гори синим огнем такая работа! – добавил запальчиво я, поддерживая общее настроение, не задумываясь.
– Надо у Голованова попросить пистолет, – предложил Саша. От волнения он встал на цыпочки и приобрел уверенность.
– Ты что в медведя стрелять собрался? – усмехнулся я.
– Если ближе с ним встретишься, наложишь в штаны, – добавил Виктор, снисходительно посмотрев на друга.
Ветер дул в нашу сторону, поэтому медведь не замечал нашего присутствия. Но на таком расстоянии он вряд бы нас учуял. Мы потихоньку сползли на противоположный склон сопки. Направились, не мешкая, прямо в лагерь. Гуськом друг за другом. Чуть ли ни бегом.
– Вы что, как ошпаренные примчались? – улыбаясь, спросила нас Клава, выходя из своей палатки.
– От медведя убежали! – посмеивался Николай Иванович, снимая очки, оторвавшись от любимого занятия – от теории шахмат, видя наше замешательство.
Время было обеденное. Кроме нас все уже раньше пришли в лагерь. Сидели за столом. Голованов положил на журнал свои очки. Ждали, когда Леонид разольёт в металлические чашки супа из котла.
– А где Слава? – обратилась к нам Клава, поправляя рукой свою прическу.
– Его с нами не было, – ответил я.
– Как не было? Он же пошёл к вам. Разве вы не встретились?
– Нет, мы его не заметили.
– Мы медведя на просеке сейчас видели, –сказал Виктор, прерывая тягостное молчание.
– Как медведя видели? – встревожился вдруг Голованов, – что же вы молчите!
Клава ойкнула:
– Мне страшно! Где же Слава?
Голованов встал с лавки и пошёл к палатке. Он юркнул в неё и подчас вышел, держа в руке карабин. Мы сразу поднялись. Дело принимало серьёзный оборот. Я заметил на столе охотничий нож и машинально взял его в руки.
– Леонид, пошли со мной к сопке, – коротко сказал Николай Иванович и закинул на правое плечо ремень от карабина.