Золотые костры
Шрифт:
Павел всегда напоминал мне богомола. Вялый, расслабленный, но когда надо — быстрый, стремительный, сильный и жестокий. Пожалуй, излишне жестокий. Даже если сравнивать его с Мириам, которая славится тем, что для достижения своих целей готова идти по дороге, выложенной трупами.
Как я уже говорил, у него плоское неприятное лицо с маленьким носом, тонкими губами и глубоко посаженными светло-карими глазами. Цепкими, очень внимательными, не упускающими ничего и никого. Поседевшие на висках черные волосы пострижены «под горшок», морщины в углах рта и глаз,
Говорил он всегда неспешно, негромко, немного растягивая слова, и наблюдал за собеседником, полуприкрыв веки. Частенько это заставляло неосторожных расслабляться и пропускать точно рассчитанный удар.
Павел стал магистром задолго до того, как меня привели в Братство. Ко мне этот магистр относился с холодной отчужденностью — я был учеником Мириам, а ее Павел на дух не переносил.
И хотя описанная мной личность получалась не слишком привлекательной, я не мог не отметить три его положительных качества: он был превосходным стражем, всегда доводил дело до конца и готов был зубами разорвать горло кому угодно за своих учеников.
— Я ждал тебя раньше.
Я промолчал, не собираясь оправдываться.
Он глянул, вновь усмехнулся, откинул салфетку с тарелки, на которой лежал серый хлеб, предложил мне жестом и, когда я едва заметно покачал головой, взял кусок себе. Откусил, задумчиво сверля меня неприятным взглядом.
— Не надоело быть на побегушках у Мириам?
— Я исполняю приказы Братства.
— Угу. Как там, в этом… как его… Тринсе, когда ты отпустил того мальца на все четыре стороны?
Хартвига мне будут припоминать до конца моих дней. И вновь я не счел нужным отвечать.
— Ну, не хмурься. И зачем же тебя прислало Братство?
— Раз тебе не сказали, значит, и я ничего не скажу. Обратись в совет.
— Как знаешь. — Он ничуть не обиделся. — Если это связано с той дрянью из Шоссии, где я бездарно провел первую половину лета, то мне это точно неинтересно. Ты нам поможешь?
— Работы много?
— Полно. — Длинными пальцами с заостренными ногтями он начал собирать упавшие на стол крошки.
Аккуратно. Почти что нежно. Положил их на ладонь, отправил в рот.
— Эти кретины развязали войну и не спешат зарывать трупы противников. Обиделись они, видишь ли, друг на друга. На дорогах полно костей. Смерть, убийства, ярость, гнев, жажда мести и кровь привлекают тварей, которые стягиваются сюда со всех сторон. Стражей в Чергии не хватает. Да тут еще и живые придурки норовят убить. Меня с Близнецами выдернули с половины дороги в Гестанские княжества. И теперь мы отдуваемся на западе Чергия, Агнесса и Ворон — на востоке, а Марик, Вольшек и Биона носятся по всей стране. И все равно этого мало. Так что я буду рад любой помощи, если ты можешь ее оказать.
Грохот заставил его прерваться. Пол под ногами вздрогнул, стекла в рамах жалобно задребезжали. Мортира на насыпи наконец-то была заряжена и отправила в сторону Морова ядро.
— Очень много убавляющих плоть, и порой они наглеют настолько,
— С вами. Я помогу вам, затем ты поможешь мне.
— Разумное предложение. Что от меня требуется?
— Прошлой зимой под Моровом останавливался цыганский табор. Скорее всего, за ним наблюдал кто-то из осведомителей инквизиции. Мне надо поговорить с ним.
— Попасть в город? Когда он в осаде? Нет. Никто тебя даже к стенам не подпустит. Впрочем… Я могу провести тебя к князю. Если Горловиц отдаст приказ, то к воротам ты подъедешь — штандарт Братства я тебе, так и быть, дам. Чтобы сразу не подстрелили. Но как ты будешь убеждать осажденных впустить тебя, а уж тем более — искать нужного человека внутри — ума не приложу. Да и там ли он…
— А что у них с инквизицией?
— Ушла из Морова еще месяц назад. Хотя…
Он задумался.
— Хотя? — подтолкнул я его.
Павел нахмурился, раздраженный моим нетерпением.
— Четыре дня назад по приглашению князя приехал инквизитор. В кого-то из челяди вселился бес, и требовался экзорцист. Поговори с ним. Если он знает осведомителей, быть может, и скажет тебе.
— Где мне его найти?
— Вечером он обычно рядом с князем. Вроде еще не уехал.
— Орден Праведности здесь?
— Чего бы им тут делать? Я никого из них уже два месяца не видел. В Чергии они всегда редкие гости. Ладно, ван Нормайенн. У меня еще дела. Ступай, выбери себе комнату. Когда вернутся Близнецы, я позову тебя.
Вот уж не знаю, кто был рад больше, что разговор закончился.
Близнецы — два молчаливых, лохматых, невысоких субъекта с веселыми глазами и улыбчивыми физиономиями — уже считались полноценными стражами, несмотря на то что их официальное обучение у Павла заканчивалось только в следующем году. Обстоятельные и неторопливые, предпочитающие сначала все хорошенько обдумать, а только затем действовать. Я сталкивался с ними несколько раз в Арденау, но никогда не общался.
Разумеется, они преданы всей душой Павлу, разумеется, не сомневаются ни в одном его слове. Раньше их часто путали, но Павлу это быстро надоело, и теперь тот, кого звали Браином, носил короткую курчавую бородку, а Бент брился гладко, как и его учитель. Было еще одно различие — Браину нравилась Тильда. Он то и дело украдкой бросал на нее взгляды и, когда она смотрела на него, начинал улыбаться.
Тильда, ехавшая по правую руку от Павла на изящной легконогой кобыле витильской породы, больше не казалась мне похожей на Гертруду. Она иначе говорила, иначе держалась в седле, совсем по-другому смеялась. И при некотором внешнем сходстве была не моей ведьмой.