Золотые крылья дракона
Шрифт:
Сначала он подумал, что натолкнулся на остатки какой-то древней стены, сложенной еще в те времена, когда о драконе не слыхали. Крупные черно-зеленые кирпичи выглядели странно, но Чани уже привык к необычному. И лишь заметив, что стена едва заметно вздрагивает и раскачивается, понял, что это не стена. Перед ним был спящий дракон.
Доносились раскаты чудовищного храпа и взревывания. Чани невольно пробрала дрожь. А что будет, когда дракон проснется? Но он превозмог страх и осторожно дотронулся до тускло поблескивающей чешуи
Ничего не случилось. Чудовище продолжало мирно спать, не заметив прикосновения.
Чани уже смелее похлопал его по боку… Но если он так огромен, что легко принять его за крепостную стену, то как же с ним справиться? Даже если и захочешь отрубить голову, просто не дотянешься. Чани от огорчения, забывшись, стукнул кулаком по дракону. И опять ничего не произошло. Храп не прервался. Чани удивился и второй раз, теперь нарочно постучал по чешуе. Никакого результата. Десятикрылый не просыпался. Это было даже обидно. Его пришли казнить, а он не соизволит обратить внимание…
Тогда Чани нахально — семь бед, один ответ — схватился за выступающий край чешуи, подтянулся и вскарабкался на спину дракона. Спина была широкая и больше всего напоминала крытую крупной черепицей крышу какого-то длинного здания. По хребту бежал ярко-красный гребень, каждая пластина которого была выше Чани.
Чани перевел дух и достал из ножен меч. Глаза золотого дракона на рукоятке налились кровью, меч начал нервно подергиваться в руке и тихо гудеть. Чани, осторожно ступая, двинулся вдоль гребня, надеясь, что идет в нужную сторону — к голове.
Дракон по-прежнему ничего не замечал. Храп становился все громче, указывая, что путь выбран правильно. Каждый мощный выдох вздымал облака пепла, и вскоре Чани стал плохо различать окружающее, так как в воздухе кружились многочисленные черные хлопья, настоящая метель. Несколько раз он натыкался на плотные кожистые складки, закрывающие чешую. Чани догадался, что это крылья. Постепенно он вообще забыл про осторожность, брел, спотыкаясь и падая. Пару раз он едва не сорвался вниз, успевая в последний момент схватиться за что-то торчащее из спины чудовища. Теперь Чани мечтал только об одном — чтобы дракон поскорее кончился. Но дракон этого делать не собирался, он тянулся бесконечно.
Вдруг нога Чани задела что-то мягкое, раздался пронзительный визг, верещанье, и какой-то темный клубок покатился вниз. Чани в страхе приник к холодной пластине гребня.
— Караул! Тревога! — завопил снизу Крысюк.
Дракон спал.
— Караул! Наших бьют! — надрывался Бесхвостый.
Чани почувствовал, что чешуя под ногами зашевелилась, задрожала, дракон перестал храпеть и сиплым спросонья голосом прогудел:
— Кого бьют?
— Меня, — пожаловался Крысюк.
— И правильно делают.
— Но и тебя могут! На меня кто-то наступил.
— Чепуха, —
— Но я правду говорю.
— Значит, ты заболел.
— Вот отрубят тебе глупую башку…
— Если глупую — то, значит, не мне.
— Это намек?
— Я чувствую, что волшебник по-прежнему далеко. Он не двигается с места.
— Это та принцесса, о которой я тебе рассказывал. Ну съешь ее, пожалуйста. Дракон ты, в конце концов, или не дракон? Ты должен питаться принцессами.
— Что за напасть на мою голову! Вот высплюсь и съем. Честное драконовское слово.
— А как быть с тем, который идет по тебе?
— По мне?
Чани увидел, как из пепла вынырнула огромная прямоугольная морда, из ноздрей ее валил дым. Чани поднял меч, но дракон и не попытался напасть.
— Никого не вижу, — глядя ему прямо в глаза, сообщил Десятикрылый.
— Но кто-то же хотел меня задавить, — плаксиво вякнул Крысюк.
— Померещилось. — Морда исчезла в облаке дыма, послышался глухой удар, от которого вздрогнула земля: дракон снова улегся. — И отвяжись по-хорошему.
Чани, как завороженный, шел вперед, он в очередной раз споткнулся и упал, разбил колено в кровь. Он зашипел от боли, но тут же зажал рот ладонью. Перед ним лежала широкая пластина из яркого полированного золота, блестевшая даже сквозь покрывавшую ее грязь. Золотое крыло… То самое, которое придает дракону такую силу…
И почти не соображая, что делает, Чани взмахнул мечом. Промелькнула черная тень, весь мир почернел на мгновение, что-то просвистело, раздался металлический лязг, и крыло с грохотом и звоном полетело вниз. Чани протиснулся между пластинами гребня и вторым ударом отрубил другое крыло.
Дракон дернулся и завопил:
— Убили! Зарезали!
Сквозь дым и пепел полыхнул огонь.
Чани опять увидел морду дракона с разинутой пастью, но большой зеленый глаз неожиданно хитро подмигнул ему. Затем по спине дракона прокатилась волна, шкура лихорадочно передернулась, уходя из-под ног, и Чани вдруг понял, что летит, беспорядочно переворачиваясь. Он с размаха шлепнулся на большую кучу теплого пепла, удивляясь, что все еще цел и невредим.
А дракон тем временем продолжал бесноваться:
— Да он меня… Да я его… По-гу-би-ли!
— Ага! Я же предупреждал! Я же говорил! — заверещал Крысюк. — Ты не хотел слушать, теперь убедился сам! Поймай их! Поймай! Убей!
Чани поднял меч, но дракон вдруг успокоился.
— Поищи дурака в другом месте, — предложил он. — Теперь-то я и вовсе не пойду. Золотых крыльев нет, могущества нет, ничего нет. Я не враг себе. Короче, я ложусь спать, и пропадите вы все пропадом!
— Все расскажу Королю, — пригрозил Крысюк. — Если на тебя управы не найдем, то уж на Грифоне-то отыграемся. Подумай по-хороше… — он осекся.