Золотые мухи

Курамшина Диана

– А может починить его при помощи нового порошка? – тихо предложил Аапехти, как и всегда, находившийся за моей спиной.

Хорошо, что тот шептал мне почти в ухо. Убила бы, поганца! И не за то, что разбазаривает стратегический материал. Нет. Для такой знаковой фигуры не жалко. Но цемент для мягкого и пористого известняка можно сказать – убийца. При любом неосторожном движении земли цементная заплатка оторвётся, вырвав с собой близлежащие куски породы.

– Это его только погубит, – произнесла, почти не разжимая губ, стараясь сохранить невозмутимость. Этикет вообще требовал демонстрировать Poker Face. На лице не должно быть никаких эмоций. А будучи беременной – тот ещё фокус.

Когда

я осчастливила всех страждущих, приняв дары, моя флотилия наконец, смогла покинуть гавань.

Всю дорогу до Мехаттауи (*Мемфис) мы беседовали с Эйя. Удивительно, но как только он простился с мыслью занять трон, то стал довольно-таки приятным в общении дядькой. Во всяком случае, время проведённое вдвоём оказалось очень плодотворным. Доходчиво доведённая до него мысль о пользе денежных знаков и их градационная система не была воспринята чати в штыки. Наоборот. Идея монополии государства на их выпуск, а также вытекающий из этого, тотальный контроль, нашел в душе визиря глубокий отзыв. Мне были обещаны лучшие ювелиры столицы, и те, кого Эйя сможет выкупить у крупных храмов. В принципе, листовое золото не было чем-то необычным для Та-Кемет. Надеюсь, штамповку монет удастся наладить без проблем. Гораздо больше времени потребовалось на выработку стратегии о переработке ломовых статуй из храмовых могильников. Поначалу дед тоже бесконечно осенял себя защитными знаками. Но получив уверения, что я лично «очищу» металл перед плавкой, согласился найти неизвестного мастера. А ещё лучше, находящегося в рабстве и готового делать то, что может показаться другим кощунственным. Но за это жить в достатке, а главное, работать на государство.

Покладистость Эйи, кажется, происходила от того, что вокруг меня было слишком много необычного. Даже наличие у внучки сильной Сехем деда не удивила. Он принял существование у меня «магии», как что-то вполне естественное. Ещё бы мне научиться подобному.

По прибытии в Мехаттауи (*Мемфис), первым делом отправила Зубери договариваться о его выкупе из храма. Если Нефербентеп будет упрямиться, придётся задействовать «тяжёлую артиллерию» в лице Эйя. Как я поняла по его нескольким оговоркам, у дедули есть способ давления на верховного жреца храма Хаут-ка-Птах. Но, честно говоря, прибегать к его помощи совершенно не хотелось.

Кинифу же поручила найти родственников погибших. Хотя Великий Дом и произведёт погребение за свой счёт, считала необходимым ещё хоть что-то сделать для их родных.

Небольшим моим утренним развлечением стало получать отчёты о том, как немногочисленные представительницы гарема пытаются через своих служанок или «фрейлин» узнать настроение «Госпожи земли до края её». Судьба Таусерт была у всех на устах и некоторые, особо умные, теперь пытались заручиться моей дружбой.

В отсутствие супруга других жён во дворец не допускали, так что им приходилось как-то изворачиваться. Радовало, что хоть местный гарем ни шёл в никакое сравнение со знакомым в моё время, восточным. Каждая «супруга» владела собственной усадьбой и штатом слуг, который и оплачивала из своих средств. Естественно, казна выдавала им определённое содержание, и «землю на прокорм», но все остальные изыски они покрывали из собственного приданного. Конечно, наличие детей, особенно мальчиков, многое меняло в раскладе, но у Тутанхамона в живых на данный момент была единственная дочь от Таусерт. Увы, но девочку пришлось оставить в Ком-Мединет-Гураб. А пока поместье её матери и принадлежащие ей наделы перешли под присмотр управляющих Великого дома.

– Что такое? – спросила широко улыбающегося Аапехи, что чрез пару дней, прохладным осенним утром зашёл поинтересоваться моим самочувствием.

– Они возвращаются, моя царица, – произнёс он поклонившись. – Сегодня

ночью прилетел голубь.

Оказывается, прошло уже более полгода с момента отплытия кораблей в Индию. И вот наши «негоцианты» собираются в обратный путь. Надеюсь, у них всё получилось…

– Сообщают ли о каки-либо проблемах?

– Нет, Божественная. Но с ними едут гости и дары.

– Ну, это понятно. Скорее всего посольство. Надо бы подготовить для них подходящий дом.

– Когда вы уже решите вопрос с хранительницей ключей от складов, – вздохнул жрец.

– Чати передал мне список достойных женщин. Проблема в том, что я ничего о них не знаю и пока не вернулся Зубери, определиться с выбором не смогу.

На данный момент функции Манифер выполняла Пия. Но, ей было тяжело, так что пришлось оторвать Хепри от работы с подопечными и направить в помощь.

На фоне «кадрового голода» одновременно произошли две радостные новости. Первое: из Уасет (*Фивы) прибыл корабль с небольшой группой, что привезла весь найденный в храмовых могильниках для статуй металл. И второе: Зубери наконец смог обуздать запросы верховного жреца храма Хаут-ка-Птах до вменяемых размеров.

– Вы не понимаете, Божественная, как разрывается моё сердце от такой потери, – прибывший на сделку Нефербентеп плакался о храмовнике, чуть ли не как о потерянном сыне.

– Увы, уважаемый, но я хочу постоянно иметь Зубери под рукой, – улыбнулась, взмахом направляя к нему писца с документами.

Удивительно, но подписав подготовленные папирусы, мужчина тут же поспешил получить должное на моих складах. Хм… и даже не всплакнул напоследок.

– Моя госпожа, – произнёс Зубери, что всё это время, пока я «общалась» с Нефербентепом, читал донесения, – вы знаете, что вас пытались ограбить?

– Что? – уставилась на него непонимающе. – В смысле? И многое украли?

– Не знаю, сообщили ли вам, но Манифер не пожелала после смерти оставлять что-либо своим родственникам. Хм… хотя, из живых у неё была только родня со стороны покойного мужа. Так вот… Всё что имела, ваша хранительница завещала вам.

– И при чём тут ограбление?

– В связи с этим все её вещи, включая сундуки, с которыми она путешествовала, были перенесены в хранилища на вашей стороне дворца.

– Эта информация ничего мне не разъяснила.

– Видимо друзья Понеба посчитали, что какие-то его вещи или документы могли остаться у неё. В помещение, где всё хранилось, пытались влезть. Но их задержали.

– Что удалось выяснить?

– Пока ими занимаются лекари, – с гримасой произнёс Зубери.

– Их ранили? Они оказывали сопротивление?

– Нет, – храмовник тяжко вздохнул, – их покусали псы вашего царственного супруга.

Ах, ну да. Оказалось, Тутанхамон был страстным собачником. Его псарня насчитывала не менее двух дюжин отменных охотничьих псов. Вот почему с Миу он так и не нашёл общего языка. Что интересно, сама кошка по поводу собак совершенно не комплексовала. Рыжая проказница с двумя юными коброчками, что уже заметно подросли, навела шороху во дворце сразу же по прибытию. Сейчас между животными установился нейтралитет. Стороны друг друга старательно игнорировали, но на нашу половину путь псовым был закрыт.

Местный царский дворец оказался довольно прогрессивным. Для «ловли» воздуха на крышах были предусмотрены специальные дверцы, кои можно было поворачивать в зависимости от направления ветра. Имелись настоящие туалетные комнаты с канализацией из длинных глиняных ёмкостей собранных одна в другую и даже душ. Он правда представлял собой небольшой резервуар с множеством отверстий, куда рабы на втором этаже, во время омовения постоянно наливали воду. А в остальном, здание не уступало другим дворцам по роскоши рисунков и обилию статуй.