Золотые нити сердца
Шрифт:
Они так долго шли к этому месту, боясь и избегая его, как страшного наказания, как самого ада, а попали чуть ли не в рай, и так ничего и не увидели. Даже Сильвио, обычно всегда глазевший по сторонам, когда другие решали мировые проблемы, как пригвожденный стоял рядом с Мэрилин, и смотрел куда-то вглубь ее души, искал, и не находил там никого…
И удрученный Тэнг, появившийся немного раньше своих друзей, не мог оторвать взгляд от девушки так удивительно похожей на Яглу, но с очень тонкими чертами лица и почти прозрачной кожей — оставалось только затаить дыхание и ждать, когда же она растает совсем вместе с жизнью этого юноши.
Заблудившиеся
Но как бы близко они не стояли друг другу, что-то незримое, настойчиво требующее их внимания, продолжало разделять их, погружало в изолированные вселенные, не позволяло просто обнять близкого человека, пожать ему руку, и оставался возможным только взгляд вперед, чтобы ничего не пропустить, не просмотреть, не прозевать, забывшись в своей личной радости. Ир-Дар напротив Марка, Миа напротив Яглы — когда еще представится возможность посмотреть на себя со стороны — таким, каким бы ты мог стать; или хотел, но не стал; или стал, но только в мечтах, и когда остаешься один на один с собой… И вот все эти возможности были рядом, во плоти и крови, лишь протяни руку и коснись, но вот этого как раз и не получалось.
Время замерло. Альтар хрипло дышал, и это было хорошо, потому что пока он дышал что-то можно еще было сделать. Это стало вдруг ясно всем, и их застывшие лица начали оживать. Враска все еще крепко прижимая ребенка к себе, охнула и оглянулась по сторонам, будто в поисках помощи. Тэнг молча подошел к ней поближе и обнял за плечи. Миа нашла глазами Марка и покраснела под его прямым взглядом. Ир-Дар чуть улыбнулся Ягле, и та послала в ответ легкую улыбку. Ариэль взяла за руку Сильвио — и сразу почувствовала себя спокойнее. А потом друзья услышали голос, который не принадлежал ни одному из них:
— Ну что ж, я вижу, теперь вы готовы…
Ариэль встрепенулась — уж она-то узнала голос без ошибки, это был Даниэль! Кто-кто, а он сможет обязательно им всем помочь!
Высокий и статный, он стоял за спиной у Враски, лицо у него было непроницаемо. Он сдержанно кивнул в ответ на радостную улыбку Ариэль, и ее надежды на помощь тут же растаяли.
— Каждый из вас прошел свой нелегкий путь сюда, но дело еще не завершено, вернее, вы все еще можете сделать выбор. Служение Золотым Нитям требует иногда больше, чем мы можем дать, но мы все равно даем это. Наш народ с легкостью принимает такую истину, теперь и Альтар ее понял… — Даниэль помолчал, потом продолжил, — …его еще можно спасти…
Даниэль снова замолчал. Мэрилин, которая до этого находилась, казалось, в совсем другом мире, тихо проговорила:
— Что надо сделать? Я сделаю… — и столько твердости было в этом еле слышном голосе, что и бесстрастное лицо Даниэля дрогнуло.
Все казалось, перестали дышать, боясь пропустить хоть слово из чудодейственного рецепта Даниэля.
— Вот еще один выход, — Даниэль махнул рукой в сторону, и друзья увидели дверь, висящую прямо в воздухе. — Никто не знает, что за ним: непроходимая пустыня, уютный дом, горящая вулканами планета без воздуха и жизни, злой Ангарон, а может вечное счастье, а может и моментальная смерть. Но уж так устроена эта дверь, что она может вернуть жизнь в обмен на смельчака, который туда войдет. Ее появление непредсказуемо, но очень знаменательно. Она несет с собой надежду. Надежду на продолжение жизни…
Даниэль
Марк сразу понял, к чему ведет Даниэль, стоило тому лишь показать дверь. Решение созрело моментально. Миа была здесь, здорова и невредима, теперь ей ничего не грозит, Ир-Дар тоже встретился с Яглой, ребенок найден, все проблемы решены, кроме одной — жизни этого рыцаря и нестерпимой скорби на лице той девушки. Марк ощутил, что если эта скорбь не пройдет, то и в Миа что-то измениться, непоправимо исчезнет, перестанет быть, будто редкий цветок втопчут в пыль и не дадут ему подняться. Что он мог сделать лучшего в своей жизни? Вернуться домой и снова быть несчастным влюбленным? Нет уж… Никакой выбор еще не давался ему так легко, как теперь. И сидя в кресле у Аль, и скитаясь по джунглям, и целуя Яглу, и сопровождая Тэнга, он все время сомневался… А сейчас был уверен, и от этого становилось как-то по-особому радостно. Все это пронеслось в голове у юноши за считанные секунды, и когда все еще ловили последнее слово рассказчика, Марк набрал полные легкие воздуха и бросился в дверь.
Благодаря удивительной скорости движений, которую мальчик приобрел, став частью Ир-Дара, его друзья сразу и не поняли, что произошло; и только Миа, внимательно следившая за его лицом, сообразила, что сейчас случится что-то неладное, и как только тот сделал вдох, опрометью кинулась за ним, сама не видя, куда бежит. Стоило им двоим раствориться в проеме двери, как та сразу же задрожала и мелкой рябью расползлась по воздуху.
ГЛАВА 47
После отчаянного поступка Марка и Миа все долго не могли опомниться. Ир-Дар и Тэнг, жалея мальчика, ругали себя, что им первым не пришло это в голову; Ягла чувствовала себя несправедливо счастливой, особенно после того, как Враска сама бережно передала ей невредимого Юма. Ариэль с Сильвио метались между лежащей без сознания Мэрилин и все еще хрипло дышащим Альтаром, не зная, кому нужней их помощь; Аль, сильная всезнающая Аль, была безучастна ко всему, и только Даниэль спокойно стоял в сторонке и совершенно неуместно улыбался.
Когда Враска, чувствовавшая себя особенно опустошенной и бессмысленной, первой заметила эту улыбку, то сперва подумала, что смеются над ней, и былая злость вскипела с прежней силой. Но Даниэль тут же указал на что-то рукой, и стоило ей только повернуть голову в том направлении, как все ее обиды на себя и на мир улетучились в одно мгновение. И на это стоило посмотреть! То особое свечение, которым обладала каждая травинка в этом мире, передалось и людям. Они больше не были просто двуногими и двурукими существами, они были разноцветными огненными шарами! Розовые, фиолетовые, ослепительно белые, золотые, серебряные, перламутровые огни окружали их тела (и ее саму тоже!) и, соприкасаясь с окружающим пространством, рисовали в воздухе замысловатые узоры.
И вдруг Враска рассмеялась. И смеялась она над собсвенной глупостью и убожеством. Теперь-то она знала точно, где находится — в самом сердце Золотых Нитей, куда так хотела раньше прорваться всеми правдами и неправдами, и стащить "что-то очень ценное", что даст ей особую власть! И вот оно — самое ценное, что только может быть на свете — эти огни, огни жизни, любви, созидания, творчества — были вокруг везде, и были в ней самой, и были в каждом и с каждым. Всем достаточно — ни больше, ни меньше, чем сам сможешь унести. Нужна ли ей была теперь власть? Пожалуй, нет. Если каждый раз придется так себя выворачивать наизнанку, то не нужно ей никакой власти. Сейчас ей нужен Тэнг… Она очень хочет, чтобы он был рядом! И словно прочитав ее мысли (а может и вправду прочитал?), Тэнг подошел к ней и взял за руку, а их соприкоснувшиеся огненные тела стали похожи на нарисованное детской рукой сердце.