Золотые пески Шейсары. Трилогия

Лайм Сильвия

– Что? Ах ты… – фыркнула фея и тут же тихо застонала, потому что губы дракайна обхватили прямо сквозь ткань вершинку ее груди.

Это было уже слишком для самообладания Арлин. Она еще могла контролировать свое дурацкое, ничем необъяснимое притяжение к этому мужчине, когда он не касался ее, но сейчас… Кровь мгновенно закипела, прилила к щекам, ударилась в виски громким пульсом, пьянящим головокружением. Фея тяжело дышала, чувствуя, как скручивается узлом где-то под желудком, как будто горячими кольцами обхватывает низ живота. Она вцепилась пальцами в его волосы, не отталкивая Рейнара,

а скорее прижимая его к себе, отклоняясь назад, с трудом втягивая воздух сквозь сжавшееся от спазма горло.

– Сладкая, какая же ты сладкая, Арлин Вейер… – прошептал мужчина, мгновенно ощутив ее реакцию, что явно только усилила его сумасшествие. Его руки блуждали по ее телу так, как будто в этом не было ничего особенно. Будто это было самое естественное состояние в мире.

И что ужаснее всего – Арлин ощущала то же самое.

Вот только она вовсе не планировала сдаваться и отказываться от первоначальной цели. А целью ее был флакон с зельем.

А потому, едва дыша от поцелуев, которые становились все горячее, фея все же заставила себя немного прийти в сознание. Затем, не слишком понимая, чего в ней больше в данный момент: хитрости или страсти, она высвободила руки из мягких как шелк волос мужчины и заставила его перекатиться на спину. Сама же очутилась сверху.

Это оказалось настолько приятно – почувствовать, как Рейнар поддается ее желаниям, что на миг Арлин снова забылась. Она опустила голову и накрыла его рот поцелуем, тут же ощутив, как его руки стискиваются на ее бедрах, а сам он тихо рычит, прикусывая ее за нижнюю губу.

Голова кружилась, от каждого нового прикосновения Арлин становилось все жарче. Все сильнее росла жгучая неудовлетворенность, желание, погасить которое мог, казалось, только Рейнар Рес.

Но флакон…

В какой-то момент Арлин больно прикусила себя за щеку, чтобы хотя бы на миг отрезветь, и тут же опустила вниз руку, словно поглаживала мужчину по груди. На самом же деле она тянула ее к карману на его рубашке.

Оставалось всего каких-то пара сантиметров… И вот она уже нащупала его под тканью…

Но и тут в последний момент Рейнар перехватил ее ладонь. Он оторвался от ее губ, и Арлин замерла, увидев, как уголки его рта дрогнули в улыбке.

Он распахнул глаза, светящиеся огненным золотом, и медленно поднес ее кисть к губам.

А затем медленно, глядя только на нее, казалось – прямо внутрь нее, поцеловал ее кончики пальцев…

Как будто говорил этим: “Вот, я делаю как тот парень у тебя на практике. Я делаю лучше, чем он. Абсолютно все – лучше…”

И в этот момент, чувствуя, как тысячи маленьких обжигающих иголочек проникают в ее тело от каждого прикосновения его губ, Арлин склонна была согласиться.

Рейнар все делал лучше…

Она даже не думала, что на кончиках пальцев могут концентрироваться столь чувствительные зоны. Но вот они. И вот ее уже бьет мелкая, жгучая дрожь.

– Маленькая хитрая Арлин, – промурлыкал мужчина, по очереди погружая в рот подушечку каждого ее пальца. – Очень маленькая… И очень хитрая…

А в следующий миг вдруг перевернул ее на спину и снова оказался сверху, полностью окружая ее собственным телом, так, что было не выбраться.

– Как

тебе не стыдно, коварная фея? – прошептал он, вдруг размещая собственное бедро между ее ног и надавливая так, что у девушки из горла сам собой вырвался стон. – Обманывать доброго, милого, простодушного беднягу ректора?

– О! – выдохнула на это Арлин с легким возмущением, одновременно ужасно краснея от ощущений, которые начала испытывать. – Уверяю тебя, я никогда не обманывала господина Дербиша Ласкерс-он, – ответила она, имея в виду старого семидесятилетнего ректора, которого Рейнар и сменил на своем посту.

Рейнар фыркнул и покачал головой, целуя ее в уголок губ, а затем в шею.

– Ай-яй-яй, – проговорил он чуть хрипло. – Я имел в виду вовсе не господина Ласкерс-он.

И снова надавил бедром на точку, от которой девушке становилось все горячее.

Арлин отрывисто выдохнула, едва не вскрикнув. Глаза застилало от желания, которое буквально лишало ее управления собственным телом. И все же, несмотря на то, что одну ее руку продолжал удерживать Рейнар, она юркнула второй к его карману, и, пока он был занят шепотом и ласками ее уха, все же схватила флакончик.

От радости, что у нее получилось, она едва не вскрикнула, вот только выбраться из-под тяжелого сильного тела не было никакой возможности.

И, если уж говорить откровенно – желания тоже не было. Желание было совсем другое. Горячее, пьянящее, сводящее с ума. Подкрепляемое странными, умопомрачительными движениями Рейнара, который терся об нее, касался ее так, что пламя внутри увеличивалось с каждой секундой.

Арлин пыталась сдвинуть ноги, скинуть с себя жесткое от напряжения и голода мужское тело, но получалось лишь еще хуже. Они словно боролись, лежа на полу, и каждое новое скольжение их тел дарило ей новый разряд молний по нервам. Проклятое бедро Рейнара продолжало давить на нее, и задравшаяся юбка давно не служила препятствием.

Перед глазами все затуманилось. Арлин уже едва хватала ртом воздух, когда Рейнар, не глядя, перехватил ее ладонь за запястье. Та тут же разжалась, выпуская флакон.

Рейнар продолжал целовать и ласкать ее, как будто от этого зависела его жизнь. Или ее. Или их обоих. И Арлин казалось, что они дышали в унисон.

Тогда ее рука вдруг сама опустилась вниз, вольно или невольно коснувшись напряженно топорщащейся ткани ректорских брюк.

Рейнар резко выдохнул, снова скользнув по самым чувствительным точкам, заставляя фею вцепиться в его плечо и почти жалобно застонать. Но ту самую руку не убрать, а лишь качнуть ею сильнее.

– Проклятье, Арлин, – прорычал вдруг он. – Перестань…

– Ты перестань, – едва сумела проговорить она и тут же с закрытыми глазами нашла его губы, в которые и впилась так же жарко, как это сделал и он сам.

Они целовали друг друга с таким упоением, словно первый раз в жизни ощущали настоящую страсть. Словно в первый раз в жизни почувствовали себя живыми. Они касались друг друга, как подростки, которым вдруг стало можно. Так же жадно и неистово, но не переходя более глубоких рамок. Как будто каждый из них считал, что все это случайность, и на самом деле вовсе ничего между ними не происходит.