Золотые поля
Шрифт:
— Я могу прекратить это в любой момент! — От полноты чувств Джек схватил отца за рукав. — Половина моих проблем происходит от расстройства. Ты был шахтером и вырос как сын горняка, я же — в доме с экономкой, обставленном прекрасной мебелью! Когда мои друзья стали спускаться в забой, ты послал меня учиться. Ты настоял, чтобы я приобрел профессию вместо освоения основ семейного ремесла, а после этого запихал меня в шахту! Ты сам сделал так, чтобы мне не оставалось ничего иного, кроме как пойти по дурной дорожке. Если ты хотел, чтобы я стал шахтером, то надо было оставаться в доме дяди Джеми, а не продавать его!
Чарльз
— Ты ставишь мне в вину собственные недостатки? Упрекаешь за неприятности, в которых погряз из-за себя же самого?
— Я упрекаю тебя в том, что ты используешь меня, таким способом облегчая собственное чувство вины.
— Вины?.. — повторил отец со смешанным чувством изумления и возмущения.
— Ты ведь так и не приспособился к своему новому статусу в жизни, верно? — Джек почувствовал, что после стольких лет настал наконец момент истины. — Ты сам вытащил себя из грязи и стал преуспевающим бизнесменом. Я снимаю перед тобой шляпу, потому что ты сумел сделать это, не заслужив презрения твоих бывших товарищей-шахтеров или пренебрежения людей, с которыми имеешь дело теперь.
— Не надо швырять в меня такими словами, — отозвался отец.
— Тогда, наверное, тебе не следовало давать мне образование, — прорычал Джек, сдирая галстук и распуская воротник сорочки. — Неужели ты думал, что я буду счастлив так вот работать всю жизнь? На шахте, когда я сплю на накрахмаленных простынях, выглаженных служанкой, и раскатываю на роскошном автомобиле с шофером? Подумай об этом! Ты заставляешь меня терпеть постоянные нападки как расплату за твой успех. Ты бросил меня, при этом надеясь, что, заставляя сына работать в шахте, тем самым сохраняешь верность своим корням. Нет ничего достойного в том, чтобы демонстрировать, что твой единственный наследник вкалывает на шахте. Из этого для меня получается только унижение, и ты — его главный зачинщик.
Глаза отца приобрели цвет гранитной скалы, на вершине которой они находились, и Джек знал, что такие же изменения произошли с ним самим. Как часто говаривала мама, они походили друг на друга, будто две горошины в стручке. Над их головами в высоте парила чайка, ожидая воздушной струи, которая вознесла бы ее наверх. Джек почувствовал себя таким же одиноким, какой казалась ему эта птица.
— Как же, по-твоему, мне стоило бы поступить с тобой? — осведомился отец. — Я вырастил тебя…
— Да, но ты меня ненавидишь. Я для тебя воплощаю то, что несут с собой деньги.
По лицу отца было видно, что он опешил. Помолчав, Чарльз внезапно встал и принялся отряхиваться.
— Это нелепо. Я сделал тебя тем, что ты есть!
Боль разочарования проникла Джеку в самое сердце. Он окончательно утратил надежду на то, что между ним и отцом возможно открытое и честное объяснение.
— Так ты гордишься мной, тем, чем я стал?
Вместо ответа Чарльз Брайант склонился и стал поднимать с земли пиджак и шляпу, избегая при этом смотреть Джеку в глаза.
— Ты не виноват в том, что произошло на шахте.
— Я не нуждаюсь в твоих подтверждениях, чтобы это знать, хотя воспоминание о том, как ты за меня заступился, навсегда унесу с собой.
Мгновенно
— Унесешь с собой? О чем ты?
В тоне отца Джек почувствовал знакомый оттенок презрения и ответил:
— Я намерен сделать то, что следовало бы осуществить гораздо раньше. Уехать.
— Из дома? — Отец издал короткий, жесткий смешок. — Да ты и недели не протянешь самостоятельно. Я же вижу, как ты тратишь карманные деньги…
— Не просто из дома, папа, — тихо, со странным спокойствием поправил Джек, который смотрел на отца прямо, не мигая. — Я уезжаю из Корнуэлла. Мне не нужны твои карманные деньги.
— Что? — заревел старик. — Не будь глупцом. Твое будущее…
— Не здесь, — печально закончил Джек. — Все это длилось слишком долго. Я сержусь сам на себя за то, что не осознал этого раньше.
— Но как же семейное дело? — спросил Чарльз.
— А что с ним?
— Я ведь не молодею, — почти взмолился отец.
— Я тоже, — вздохнул сын.
— А как же мама?
— Она нас любит. — Джека поражала удивительная ясность, наступившая у него в мыслях. — Это не изменится. Как и то, что мы с тобой постоянно ссоримся.
— Послушай…
— Нет, папа. Я не буду больше слушать твои правила и поучения насчет того, как мне строить свою жизнь. Я не святой, понимаю, что подвел тебя и не имею права на то, чтобы ты предоставлял мне какие-то возможности. — Поднявшись, Джек окинул взглядом панораму Пендина, потом печально посмотрел на отца. — Не говоря уже о том, что грязь липнет. Ты достаточно часто повторял мне это. Люди, среди которых мы живем, никогда не изменят своего мнения обо мне. Я злодей. Я виноват во всех смертях во Франции, на мне лежит ответственность за все загубленные и изуродованные жизни в Леванте, и я же отец незаконнорожденного ребенка Элен. Тебе действительно есть чего стыдиться. — Сунув руку в карман, он извлек из него материнские бриллиантовые часики. Убедившись, что они не потерялись во время кошмара на шахте, Джек почувствовал изумление и благодарность. — К списку моих прегрешений можно добавить и кражу. Я взял это несколько дней назад.
Отец словно утратил дар речи.
Поведав ему всю эту отвратительную историю, Джек беспомощно покачал головой и добавил:
— Я хотел расплатиться с ним побыстрее, чтобы он не преследовал тебя и маму.
— Он угрожал твоей матери?
Джек прежде вряд ли слышал, чтобы в голосе отца звучало такое чувство, а потому рассказал отцу все, что мог вспомнить, и закончил так:
— Прости меня, я, честное слово, не хотел, чтобы так получилось.
— С сэром Уолтером я сам разберусь. — Губы Чарльза исказила гримаса презрения.
Это напомнило Джеку обо всем том, что он искренне любил в отце: его спокойную силу, свойственное ему умение брать в свои руки контроль над ситуацией, нетерпимость к угрозам по отношению к своей семье.
— Так куда ты намерен отправиться? — кашлянув, спросил Чарльз.
— Наверное, в Лондон. Если получится, устроюсь грузчиком, заработаю на билет. Я всегда хотел куда-нибудь уплыть.
— А дальше что?
— Не знаю. Ты сделал из меня горняка, папа. Может, в Австралию? Говорят, там сейчас новая золотая лихорадка. Еще и опалы добывают, и бриллианты.