Золотые рыбки или Отец мой славный

Les Poissons rouges ou Mon p`ere, ce h'eros de Jean Anouilh (1968)

Перевод с французского и русский текст Алексей Коновалов-Луваль ©

Действующие лица:

Антуан дё Сан-Флур — драматург

Ля Сюретт или Кислюк — друг детства

Горбатый доктор

Тото — его сын восьми лет

Шарлотта — его

Эдвига Патаке — его любовница

Мадам Прюдан — его тёща

Камомий — его пятнадцатилетняя дочь

Бабушка — призрак

Адель — очень молодая горничная

Первая дама

Вторая дама

Портниха

Подмастерье (бессловесный персонаж)

Действие происходит на берегу моря в Бретани 14 июля [1] 1960 года и в голове автора.

Бабушка. Конечно, возишься, как всегда! Сделал уроки?

Антуан играет на полу и не отвечает.

Бабушка. Я с тобой разговариваю, Антуан! Ты сделал уроки?

Антуан. Да, бабуля.

Бабушка. Руки у тебя чистые?

Антуан. Да, бабуля.

Бабушка. А кто написал в аквариум с золотыми рыбками?

Антуан застенчиво встаёт. Он с бабушку ростом.

Бабушка(вне себя, приближаясь к нему). Дрянь! Убийца! Ты закончишь на эшафоте.

Бабушка даёт Антуану две оплеухи. Свет резко гаснет, однако, скоро вновь освещает сцену. Антуан, в том же костюме, сидя в кресле, читает книгу и курит сигару. Бескозырка исчезла, на шее у Антуана повязан галстук. Входит Шарлотта, женщина ещё молодая миловидная, немного худощавая.

Шарлотта. И ты читаешь!

Антуан. Да.

Бабушка. Через три недели дочь твоя выходит замуж, а ты читаешь?

Антуан. Да.

Шарлотта. Что ты читаешь?

Антуан. Гражданский кодекс. Про разводы. Изучаю возможности вытянуть её из этого

Шарлотта. Ты — чудовище! Дети любят друг друга.

Антуан. Именно это меня и пугает. Мы тоже любили друг друга.

Шарлотта. Желчность, как обычно! Единственное, что ты нашёл по дешёвке, чтобы казаться глубокомысленным. Подумать только, этим ты дурачил окружающих в течение двадцати лет. Наконец-то, твой театр вывели на чистую воду. Он всем надоел. Теперь талант — Ионеско. Тебя только в богадельнях и ставят.

Антуан, озабоченный курением сигары и чтением гражданского кодекса, замечает с обречённым жестом…

Антуан. Причины чрезвычайно ограничены. Адюльтер, веское оскорбление, позорный приговор. Вот, собственно, и всё.

Шарлотта(пожимает плечами). Через пятнадцать дней мы отдаём Камомий замуж за Жирара Куртпуанта, она очень молода, я это знаю, но Камомий… ты когда-нибудь вообще интересовался дочерью? Нет. У тебя, разумеется, не было времени. Ты предпочитал пыхтеть над актрисульками, которые издеваются над тобой, милый друг, а за кулисами все над тобой смеются. Ладно, оставим! Меня это мало касается! Камомий — редкостное юное создание, но вполне зрела для своих лет. А Жерар Куртпуант, если он и молод, то зато по получении аттестата зрелости сразу займёт прекрасное место на пластиковом заводе отца. (Антуан делает неопределённый жест рукой.) Я знаю, что тебе всё равно! Ты выше денежного вопроса… хотя и зарабатываешь всё меньше и меньше. Это ещё одна из твоих поз. Антуан дё Сан-Флур — вот великий и честный человек, который выше всего на свете! Ах, пожили бы они с тобой хоть чуть-чуть!

Антуан. Кто это?

Шарлотта. Те, кто тебя обожает. Но опять же, не будем об этом… У нас нет времени для полноценной ссоры — меня ждут у парикмахера. Подумал ли ты о фраке? Естественно, я, как всегда, хлопочу обо всём, несмотря на мои постоянные мигрени. Я держусь только, благодаря лекарствам. Тебя это не беспокоит, ты-то спишь, пока я мучаюсь бессонницей! Платья, приглашения, ленч на сто пятьдесят персон, твои же цилиндр и фрак. Патрик Фосспаспорт сказал мне, что для международных конгрессов зубных врачей он брал напрокат фрак, сшитый нарочно по его меркам недалеко от бульвара Сан-Жэрман. Это значительно экономичнее. Ты там был? Нет, разумеется, сомнений и быть не может!

Антуан. За кого ты меня принимаешь? Я заказал фрак у лучшего в Париже портного.

Шарлотта(язвительно). И при этом ты ужасно скуп, когда дело касается моих платьев. Ты ведь такой домосед, что никогда больше его не наденешь!

Антуан. Никогда! Но дочь моя выходит замуж в пятнадцать лет, забеременев после первой же вечеринки. Я подумал, что эту церемонию необходимо отметить некоторой торжественностью. Так что у меня будет мой личный фрак!

Шарлотта(обиженно). Беременная! Одно у тебя на устах. Нет у тебя никакого стыда. Какой ты противный!

Антуан(несколько кривляясь). Ну почему? Я же не упрекаю Камомий в том, что она беременна, напротив, нахожу это обстоятельство скорее симпатичным. Я упрекаю её в том, что она выходит замуж за болвана. Вот её единственный непростительный проступок. И так как платье твоей дочери будет сшито с большим вкусом, чтобы скрыть от парижского света (который, кстати, целиком в курсе того, что она выходит замуж беременной), на мне будет цилиндр, чтобы скрыть краску стыда на моём лице!