Золотые щупальца (часть сб.)
Шрифт:
Наблюдавший за ним Здислав Галенза сообщил своему напарнику, что «объект» направился в сторону костела. Наблюдение принял Рудзик. Делая вид, что рассматривает архитектуру костела, Рудзик заметил, как агроном не торопясь двинулся в направлении боковой калитки, ведущей на кладбище. Рудзик последовал за ним. Довольно быстро темнело, и наблюдать становилось труднее. Силуэт Котарского сливался с окружающим кустарником, то и дело исчезая из вида. Рудзик перебегал от дерева к дереву, от куста к кусту, боясь упустить главное. Так они добрались до склепа. Здесь Котарский остановился, огляделся по сторонам. Рудзик притаился за
Затем Котарский встал и не спеша двинулся обратно, к воротам. Рудзик некоторое время следовал за ним, пока не убедился, что тот действительно уходит. «Наверное, оставил пленку», – решил он и тут же передал по радиотелефону Галензе, чтобы тот принял дальнейшее наблюдение за агрономом, а Броне сообщил, что он, Рудзик, остается на кладбище возле склепа и ждет дальнейших указаний.
Врона связался с ним неожиданно быстро. Похвалил за решение остаться на кладбище.
– Сиди, не сходя с места, пока тебя не сменит Галенза. Если возле склепа кто-либо появится, примешь за ним наблюдение, – приказал Врона.
И Рудзик сидел. Он только переменил позицию, укрывшись за соседним деревом, густо обросшим кустарником. До боли в глазах всматривался в склеп. Скоро он почувствовал, как шорты его промокли от росы. Становилось прохладно. Хотелось курить. «Хоть бы в рукав, да вот беда – рукавов нет». Наблюдение он принял в чем был, не успев даже переодеться. И вот теперь сидел на мокрой траве в одной легкой тенниске и шортах. Во рту с утра ни маковой росинки. «Ничего себе курорт! Черт его знает, сколько еще придется здесь торчать!»
Сумерки почти мгновенно сменились густым мраком. Ночь стерла контуры деревьев и кустов. И лишь склеп выделялся из тьмы светлым пятном. Кое-где сквозь заросли пробивались далекие огоньки деревни. Потом погасли и они… Не отрывая взгляда от скорбного ангела, Рудзик напряженно вслушивался в тревожные шорохи ночи. Порой ему казалось, что где-то поблизости раздаются шаги. Он до боли в глазах всматривался в темноту, но шаги стихали. Звуки замирали, растворяясь в беспокойном шелесте листвы. Поднялся ветер. Вдруг рядом с ним что-то промчалось. Что-то мягкое коснулось его лица. Он вскочил, едва не вскрикнул. Взмахнул рукой – ничего, пусто. «Привидение?» Ему стало не по себе. Снова между деревьями что-то мелькнуло. Он напряг зрение. Сжался в комок. И вдруг удар в голову. Перед глазами поплыли, завертелись все быстрее и быстрее разноцветные круги. И мрак…
В три часа ночи в бессознательном состоянии нашел Рудзика Галенза, присланный Вроной на смену. Не теряя ни минуты, Галенза вызвал Врону. Вместе они вынесли товарища из кустов, осторожно уложили на траве. Врона ощупал его голову.
– Кажется, цела. Только шишка на затылке. Будто от удара палкой или камнем. Что будем делать?
Посовещавшись, они решили везти его в госпиталь. Полчаса спустя Врона на бешеной скорости мчал все еще не пришедшего в себя Рудзика в Варшаву.
В госпитале раненого тщательно осмотрели.
– Ничего страшного. Череп цел. Только шишка
Убедившись, что Рудзик вне опасности, Врона в пять часов утра отправился к Бежану. Они обсудили сложившуюся ситуацию и наметили план дальнейших действий. Врона вернулся в деревню. А днем позже туда прибыл поручник Петшик в качестве новоиспеченного помощника местного смотрителя кладбища с заданием выяснить на месте все обстоятельства происшествия.
Бежан опасался, что Рудзик спугнул агента, явившегося за пленкой. «В этом случае, – инструктировал он Петшика, – дальнейшее наблюдение за склепом не имеет смысла. Они, конечно, сменят почтовый ящик, и опять придется долгое время наблюдать за Котарским, чтобы выйти на новый тайник. Но Рудзика мог стукнуть и какой-нибудь пьяница, случайно забредший на кладбище и принявший его с пьяных глаз за привидение. Во всяком случае, пока от наблюдения за тайником отказываться не следует».
– Желаю успехов! – напутствовал Петшика Бежан. – С завтрашнего дня ты помощник могильщика.
Смотритель кладбища поначалу принял новичка холодно.
– На кой ляд мне помощник… – бурчал он себе под нос. – И что им взбрело в голову? Хотят план захоронений досрочно выполнить, что ли?
Но после беседы с Петшиком, когда тот объяснил, что направлен сюда временно, на практику, и подкрепил свои объяснения бутылкой чистой «Выборовой», старик смягчился. Посвящение новичка в тайны профессии он начал с ознакомления его с кладбищем. И вот теперь на вопрос Петшика о «приглянувшемся» ему склепе он снова пустился в пространные объяснения:
– Это склеп Тырлинских. Всю семью их уничтожили немцы, хозяйство спалили. Уцелел один старик. Да и тот после пережитого умом тронулся. Чуть не всю землю продал, чтобы поставить этот памятник. Сам живет теперь в развалюхе на краю деревни. Хозяйство забросил, ничем не занимается, только и делает, что склеп оберегает. Почитай, все время здесь проводит. А намедни его в больницу забрали – занедужил старик…
Они еще раз обошли кладбище и вернулись в сторожку, где за небольшую плату и поселился Петшик. Наскоро перекусив, он отправился в деревню.
За околицей его уже поджидал Врона.
Глава IX
– Состояние здоровья Зелинского? – Шедший по коридору в сопровождении двух медицинских сестер врач приостановился у окна. – Без перемен. – Он взглянул на Бежана. – Жизнь его по-прежнему под угрозой. В сознание так и не приходил…
Едва белые халаты скрылись в глубине коридора, Бежан тайком пробрался в палату. Изможденное, мертвенно-бледное лицо, запавшие глаза. Беспокойные, словно лихорадочно что-то ищущие по одеялу руки. Едва заметно подергиваются губы. Бежан склонился над изголовьем.
– Еврон, – чуть слышный шепот. Потом стон и, похоже, какое-то имя. Бежан наклонился еще ниже, но шепот не повторился.
«Черт побери! Человек в таком состоянии, а при нем ни души». Бежан надавил кнопку звонка. Никто не приходил. Он нажал еще раз, второй, третий.
Наконец дверь отворилась.
– Что вы тут делаете? – набросилась на него сестра. – Сюда нельзя входить. Врач запретил.
– Сейчас же займитесь больным! Как вы можете человека в таком состоянии оставлять одного?! – Бежан едва сдерживался.