Золотые уколы смерти

Планерка в убойном отделе Московского уголовного розыска этим июньским утром шла не совсем в обычном режиме.

Началось с того, что начальник отдела полковник Борисов представил собравшимся сотрудникам молодую привлекательную женщину.

— Вот, господа-товарищи, — начал Валентин Васильевич в своей обычной распевной манере, — перед вами наша новая коллега. Пока в качестве стажера, будет входить в курс дел и постигать, так сказать, специфику нашей работы. Зовут девушку Ирина… э-э… Владимировна Воронцова.

С дальнего края длинного стола для совещаний поднялась стройная, коротко стриженная женщина лет 25–27, в форме лейтенанта милиции, и очень мило улыбнулась всем собравшимся. Это понравилось суровым стражам порядка — не часто при их несентиментальной работе проявлялись обычные человеческие чувства и эмоции.

— Ну, Ирина Владимировна, у вас две минуты доложить кратко свою биографию и почему вы сюда к нам, мужикам, пожаловали.

Воронцова, слегка смутившись, тронула себя за правое ухо (обручального кольца нет, отметили тут же для себя молодые сыщики-женолюбы) и приятным грудным голосом начала:

— Я из семьи обычных служащих. После школы закончила истфак университета, недолго поработала в одном закрытом НИИ. Потом судьба распорядилась так, что мне предложили попробовать себя в необычной, для женщины особенно, роли — частного детектива. У меня получилось. По крайней мере удалось расследовать несколько достаточно запутанных конфиденциальных дел клиентов, которые (вы уж извините) они не хотели доверять милиции.

— Разрешите вопрос? — поднялся из-за стола и обратился к полковнику Борисову черноволосый усатый мужчина в сером штатском костюме.

— Спрашивайте, Каменецкий.

— А почему, Ирина Владимировна, во-первых, они органам не доверяют, а во-вторых, вы не передавали эти дела в милицию?

Воронцова замялась, несколько недоуменно посмотрела на начальника отдела. Тот кивнул неопределенно, мол, выпутывайся сама. Ирина решилась:

— Вы не хуже меня знаете, как в массе своей люди относятся к милиции, я не открою секрета: ее больше побаиваются, чем доверяют. В некоторых случаях у людей возникают проблемы настолько интимного, специфического характера, что они не решаются доверить их… ну…

— Говорите, не стесняйтесь, — усмехнулся все тот же неуемный Каменецкий.

— …доверить их людям, не обладающим достаточным тактом, искренним желанием помочь.

— Значит, вы этими качествами обладаете?

Полковник Борисов вскипел:

— Капитан Каменецкий, у нас тут не вечер вопросов и ответов! Угомонитесь! А вы, Воронцова, заканчивайте. У нас других важных дел невпроворот.

— В общем, работая частным детективом, я смогла заочно окончить юридический… ну и меня рекомендовали… вот к вам на стажировку. Была замужем, теперь разведена. Детей нет. Пока.

— Спасибо, Ирина Владимировна. Присаживайтесь. Так что, господа-товарищи, как говорится, прошу любить и жаловать. Посмотрим, как хороша лейтенант Воронцова будет в деле.

Ну а сейчас о главном. По оперативной сводке на этот час за ночь у нас — четыре трупа

Борисов закурил, после чего, явно ожидая этого блаженного момента, задымили еще человек пять из присутствующих в кабинете начальника.

— Похоже, — продолжал полковник, — мы имеем дело уже с серией. За последние два месяца убиты при схожих обстоятельствах три человека, и, видимо, одним и тем же способом. Результаты экспертизы будут после обеда, но и предварительные данные говорят в пользу моей версии о новом серийном убийце. Насколько я помню, эти дела у нас ведет главный спец по сериям и главный дознаватель, — Борисов улыбнулся и посмотрел на курящего черноволосого капитана, — неугомонный Каменецкий?

— Так точно, Валентин Васильевич.

— Ты вот что, Антон… Сколько человек у тебя на подхвате?

— В группе сейчас двое: я и Дроздов Петр, а Леонидов — в отпуске. Маловато, господин полковник.

Борисов прошелся по кабинету, о чем-то размышляя. Потом сказал негромко:

— Сейчас все сотрудники отдела при делах, и отрывать я никого не имею права. Но помощь тебе нужна, согласен. Не попробовать ли довериться нашей прекрасной стажерке, а?

Каменецкий хмыкнул:

— Сомневаюсь, что она когда-либо имела дела с убийствами. Здесь в любом случае без милиции не обойтись было.

Воронцова встала, пристально посмотрела на капитана и просто сказала:

— Да, вы правы. Но я участвовала, помогала в расследовании двух случаев со смертельным исходом и понимаю…

— Ладно, — прервал ее Каменецкий и пожал плечами, — пусть решает начальство, я подчиняюсь.

Полковник глянул на часы и заявил:

— Решено. Лейтенант Воронцова поступает в распоряжение группы, старший — капитан Каменецкий. О ходе расследования докладывать ежевечерне. Мы не должны допустить появления других трупов. Поймать серийного убийцу — дело нашей чести. А теперь к другим вопросам.

Антон Каменецкий сидел за столом в своем кабинете, заложив ногу за ногу, покуривал и ждал новую сотрудницу, которую вызвали на минутку в отдел кадров что-то там дооформить.

Дверь отворилась, и вошла Воронцова.

— Разрешите, господин капитан?

— Может быть, мы с самого начала наших рабочих (и, надеюсь, дружеских) отношений обойдемся без формальностей, Ирина Владимировна?

Воронцова села на стул, оправила китель и просто ответила:

— Как будет угодно начальству. Итак, как мне вас звать-величать?

— На публике, особенно при старших по званию, лучше всего Антон Иванович, на вы. А в нормальной рабочей или неформальной обстановке просто Антон и на ты. К такому раздвоению легко привыкнуть. Я, в свою очередь, буду обращаться к тебе таким же образом, договорились, Ира?

— Договорились, Антон.

— Вот и хорошо. Тем более я не намного тебя старше. Мне тридцать два.

— Мне двадцать семь.

— Я, кстати, тоже разведен…

— Ну, Антон, это к нашим делам не относится.