Золушка 2020
Шрифт:
— Ты такая красивая, посмотри на меня, — проговорил Андрей, целуя мои пальцы. — Посмотри, Мари.
Я не смела ослушаться и убрала руки от лица, принимая комплименты и поцелуи и собираясь дать Андрею не меньше, чем он заслуживал.
Андрей
Я любовался ее телом. Ничего лишнего, подтянутая, стройная, красивая. Краснеет, Боже мой, она стесняется.
— Ты такая красивая, посмотри на меня. Посмотри, Мари.
Я осыпал ее поцелуями, руки скользили по телу, изучая, лаская. Не находя красивых слов, я просто шептал, как она мне нравится.
Я приоткрыл рот, делая поцелуи влажными, лаская Мари и языком тоже, даже царапая зубами, едва сдерживаясь, чтобы не укусить. Мари вскрикивала от каждого движения языка, касания зубов, прикосновения губ. Она то царапала ногтями мои плечи, то запускала пальцы в волосы.
— Андрей, стой.
Я оторвался от нее, приподнялся на локтях, но останавливаться точно не собирался.
— Если, опять заведешь песню о моем высоком происхождении, я тебя отшлепаю.
Мари засмеялась, прижимая губы к моему плечу, толкнула меня в грудь и каким-то неуловимо быстрым движением уложила на спину.
Я охнул. Ничего себе маневр! А она снова оказалась сверху и довольно ухмылялась.
— Порка — это заманчиво, но у меня другая идея.
Если бы она заявила, что собирается выпороть меня или связать. Или связать, а потом выпороть, думаю, я бы не сопротивлялся. Я был согласен на все, лишь бы она продолжала сидеть на мне, позволяя, ласкать и любоваться на нее обнаженную.
Правда очень скоро Мари склонилась чтобы рассыпать поцелуи на моей груди. Стоит ли говорить, что я снова не сопротивлялся.
Мари двигалась вниз, целуя меня. Это было не менее приятно, чем целовать ее. Я отключил мозг, сосредотачиваясь на нежных прикосновениях. Когда она руками и языком ласкала мой живот, я думал, что взорвусь. Ее пальчики скользнули еще ниже… Я не выдержал, сел.
— Что ты делаешь?
— Я обещала больше, чем достаточно. — Она одарила меня поцелуем в губы и толкнула обратно на подушки. — Расслабься.
Как только она это сказала, ее рот присоединился к рукам. Я зашипел, словно мне туда вылили горяченный кофе. Вцепившись в витое чугунное изголовье кровати, я пытался не скулить как раненый пес. Это было слишком даже для царевича. Особенно для царевича. Наверно, будь я обычным Ивановым, то уже сдох бы от счастья. Чудом сдержался. И минуты не прошло, а я уже резко дернул ее на себя, перевернул на спину. Мари глубоко дышала, ее губы были приоткрыты, а в глазах пылал огонь.
— Это нечестно, — я скользнул рукой вдоль наших тел вниз, раздвигая ее ноги. — Признайся, ты это специально.
— Такие вещи сложно делать нечаянно, — захихикала эта бестия, облизывая алые губы. — Черту еще видно?
— Черты давно нет.
Через мгновение ее действительно не стало. Не только черты, но и вообще преград и препятствий между нами. Они стерлись, улетучились. Я сам уничтожил их, соединившись с Мари в одно целое.
Мари прикрыла глаза и запрокинула голову от удовольствия. Я пытался отвлечься от ее сладких криков и стонов, но они ласкали мне
Я прижал губы к ее ушку, шепча какие-то банальности. Она и без меня знала, насколько прекрасна. Особенно сейчас.
Ногти впились в спину, и я ускорил темп.
— Андрей, — выдохнула она мое имя, прежде чем волны разрядки начали сотрясать ее тело.
Я сжал зубы, чтобы вытерпеть еще немного. Каким-то чудом сдержался и даже не заметил, как мы переместились в положение сидя.
Мари придвинулась ближе, хотя, казалось, что это уже невозможно. Я услышал стон и почувствовал, как она сжала меня внутри снова.
Мари стала слегка приподниматься. Я обхватил ее за бедра, помогая двигаться, зарылся носом в ложбинку между грудей. От нее пахло какими-то сладкими цветами и… мной. Невыносимо. Голова закружилась. Дурман смешался с ее стонами. Я был на грани помешательства и опять не заметил, как оказался на спине.
— Я что-то не так делаю? Или ты каменный? — проговорила Мари, склонившись надо мной.
— Нет, — ответил я сразу на оба вопроса. — Еще немного…
Она легла на меня, прижалась, обвила руками, уткнулась в шею и стала двигаться сама, даря мне последние самые яркие вспышки удовольствия. Достигнув высшей точки, я выкрикнул ее имя и блаженно улыбнулся, ощущая на лице мягкие поцелуи.
Мари
— Короче, я передумал на счет секса, — проговорил Андрей, спустя несколько минут после того, как я обессиленная растянулась на нем.
Я не поняла, к чему он, и тихо ответила:
— Поздновато передумал, Вашество. Как бы, уже все было.
Он хмыкнул.
— Ты спрашивала: секс или поцелуи? Так вот — секс. С тобой — точно секс. Я выбрал, ага.
Я засмеялась, приподнимаясь и скатываясь рядом на матрас.
— Какой же ты придурошный.
Андрей повернулся на бок, притянул меня к себе и стал целовать, бормоча мне в губы:
— Да-да, придурошный, невозможный, невероятный. Знаю. Ты говорила.
Я лизнула его нижнюю губу, чуть пососала и прикусила, заставляя его заткнуться. Но это было нереально.
— А, черт. Нет, поцелуи, — снова буркнул Андрей. — Как же я люблю твои поцелуи. Твои губы. Мари…
Он снова стал увлекаться поцелуями и ласками, а я вдруг поняла, что вся мокрая от пота, и стала отстраняться.
Как бы не так.
Андрей прижимал меня к себе очень крепко.
— Далеко собралась? — спросил он.
— В душ, я вся мокрая.
Царевич провел ладонью по моей спине, словно проверяя, вру или нет. Я не врала.
— Меня возьмешь?
Он разжал руки, и я села, приглаживая волосы.
— А ты будешь себя хорошо вести?
Андрей ухмыльнулся, ответ был на лице.
— Я бы мог, но ведь тебе это не нужно, правда?
Он потянул меня из спальни через темную гостиную. Мы натыкались на каждый предмет мебели и ржали, как психи. Романов еще и умудрялся меня лапать и щипать.
— Прекрати, — хохотала я.