Золушка и Дракон
Шрифт:
Она замахнулась палкой, но не ударила, а только стукнула по скамье. От громкого звука гуси всполошились и поплыли к дальнему берегу, недовольно гогоча. Катерина вздохнула, подошла к бабушке и понурилась, скорчив выразительную физиономию для сыщика, словно желая сказать: «Ну вот видите, как все нехорошо вышло!»
Но Сергей даже не заметил ее стараний.
– С проломленной черепушкой? – повторил он, пристально глядя на одноглазую старуху. – И с бутылкой рядом? Откуда вы такие ужасные картинки берете, Фаина Ивановна?
–
– И все-таки? – настаивал Бабкин, отчего-то почти перестав опасаться, что его снова шарахнут клюкой. – Что за проломленная черепушка?
– Так об этом все знают! – влезла Катька. – Про ту девчонку, которую изнасиловали… Ой!
Крепкий подзатыльник заставил ее прикусить язык.
– Молчи, когда тебя не спрашивают! – приказала старуха. – Давай, домой ехай! Чего стоишь, глазами лупаешь?! Ехай, тебе сказано!
Не глядя на Бабкина, Катерина подхватила велосипед и засеменила по дорожке вдоль пруда.
– Нечего ей ужасти слушать, – хмуро сказала Фаина Ивановна, глядя внучке вслед. – Что надо, я ей сказала, а что не надо – ей без меня скажут.
Сергей, подумав, признал этот подход довольно мудрым.
– Ты и правда из этих, из детективов? – подозрительно спросила старуха. – Или соврал? Документы покажь!
– Правда, правда. Паспорт могу показать, если хотите, только в нем моя профессия не записана.
– Давай сюда! – приказала Фаина. – Запомню тебя, и если что…
Она не договорила, только погрозила Сергею кулаком. Сыщик достал паспорт и протянул старухе, совершенно уверенный, что она ничего не сможет прочесть без очков.
Однако он ошибся. Старуха долго изучала страницу с фотографией, пощипывая жесткие седые волоски на подбородке и то и дело сверяясь с объектом, стоящим перед ней. Глаз ее сверлил Бабкина добрых две минуты, и наконец она вернула ему паспорт, не задавая больше вопросов.
Сергей опустился на скамейку, уже совершенно не боясь, что на голову ему обрушится удар палки, и сказал задумчиво:
– Три девочки потерялись. Только у одной родители обратились в милицию. Отчего так, а, Фаина Ивановна?
Сзади помолчали, потом раздались шаркающие шаги, и старуха присела рядом с ним, пристроив клюку так, чтобы не упала.
– У Верки мать – чисто курица, суетливая да глупая, ей до девки и дела нету. А я-то сходила к нашим оболтусам, как не сходить… Назвали меня выжившей из ума старой дурой. Ну, мне-то чего? Раз уж я и дура, и старая, так с меня как с гуся вода, верно? Заставила я их взять у меня заявление. Побегали они, понаписали писулек, да и объяснили мне, что дело закрыто.
«Вот даже как…» – про себя сказал Бабкин.
– Я им твержу: вернулся он, снова хороводы вокруг Вязников водит, – горячась, продолжала старуха. – А они мне ржут в лицо – чисто кони.
– Кто вернулся?
Фаина осеклась и посмотрела на Бабкина здоровым глазом –
– А кто девку у Курехиных убил? – хрипло сказала старуха. – Вот он и вернулся.
– Когда убил? – ничего не понимая, спросил Сергей. – И кто – «он»?
– Знала бы кто, вот этими руками бы придушила его. – Фаина потрясла перед Бабкиным морщинистыми черными ладонями. – Никто не знает. Уж сколько лет прошло – почитай, не меньше двадцати – а так и не нашли его, нехристя.
Сергей начал соображать.
– Постойте-ка… Двадцать лет назад в поселке убили женщину?
– Да какая она была женщина! Почитай, девчонка совсем, чуток всего Катьки постарше. А я ведь как предчувствовала – после второй пропажи сказала Лене, соседке: неспроста это все, ох, неспроста! А она мне: да не выдумывай, подумаешь, потерялись! А я ей: сто лет никто не терялся, а тут обе две одна за другой, да такие девки спелые, будто на подбор! А Лена мне: нечего, говорит, панику сеять. Панику! – оскорбленно повторила Фаина Ивановна, вспоминая обиду двадцатилетней давности. – А как Курехиных-то девчонку нашли, так тут Лена язык и прикусила!
– Обе, одна за другой? – переспросил Сергей. – Потерялись в лесу? Девочки?
– А я тебе о чем толкую? – рассердилась Фаина Ивановна. – Сначала первая, через неделю – вторая! И, главное дело, ведь искали их! Про первую точно не скажу, а вторую-то уж точно! А найти-то и не смогли. Каждая потом к людям вышла, морда сонная, глаза опухшие, и не соображает ничего. Толком ни словечка сказать не может! Какое уж тут «заблудилась», скажи на милость?! Заблудила – так-то оно вернее будет!
– Через какое время пропала третья девушка? – напряженно спросил Сергей.
Старуха ненадолго задумалась.
– Да почитай что сразу же… Только она к вечеру не вернулась, а наутро ее и нашли, горемыку. Тут-то уж все поняли, что с первыми двумя он, значит, примерялся к делу своему страшному, а уж над третьей и надругался.
– Надругался?
– Говорят, бутылкой снасильничал ее. – Фаина понизила голос до едва слышного шепота. – А потом и забил до смерти.
Она перекрестилась.
– А те две девушки, которые пропадали до убийства… они сейчас в Вязниках? – спросил Сергей.
– А вот этого я тебе не скажу, – покачала головой Фаина Ивановна. – Столько лет прошло… я их и не вспомню. Может, тут, а может, и подались куда за хорошей жизнью…
Она подтянула к себе клюку, поднялась, и Сергей машинально тоже встал.
– А Катерину ты оставь в покое, – совсем другим голосом, недобрым и угрожающим, проговорила старуха. – Поговорили – и будет. Увижу тебя еще раз поблизости – не пожалею, морду твою разворочу, так и знай. И за мной не ходи, нечего!
Не прощаясь, она поспешно заковыляла прочь.