Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города

Шилова Юлия Витальевна

Я почувствовала, как бешено стучит мое сердце, и, задыхаясь от волнения, произнесла:

– А у меня отчество – Львовна.

– Что?

– У меня отца Львом зовут. Я по паспорту Светлана Львовна.

Мы с Львом Борисовичем взялись за руки и от души рассмеялись.

ГЛАВА 26

В корпорации меня приняли крайне настороженно, и, когда на экстренном совещании Лев Борисович представил меня как свою дочь, сотрудники моментально зашептались и стали осматривать меня критическим взглядом. В корпорации уже давно ходили слухи по поводу того, что

старик одинок и, по всей вероятности, болен, что у него нет наследников и что непонятно, какова будет судьба его капиталов. Теперь вопрос о наследстве отпал, потому что перед сотрудниками сидела дочь финансового воротилы, которую он тщательно скрывал от посторонних глаз. Даже приближенные к президенту люди не знали о существовании наследницы.

Я слышала шепот по поводу того, что я слишком молода и необразованна, что я вряд ли смогу управлять столь большой и достаточно могущественной компанией. Но Лев Борисович убеждал меня в том, что я ни в коем случае не должна паниковать, что у меня все получится и что у него еще есть немного сил для того, чтобы всему меня обучить и передать мне свой опыт.

Этим вечером мы заехали в магазин и купили мне новую одежду.

– Для начала надо научиться носить дорогие вещи, – учил меня мой новый отец. – Твои никуда не годятся. Люди никогда не будут воспринимать тебя серьезно и не оценят твои деловые качества, если ты будешь плохо одета. Завтра с тобой начнет работать логопед. Тебе необходимо избавиться от акцента и дефектов речи, которые сильно портят общее впечатление о тебе.

По приезде домой Лев Борисович заставил меня засунуть в рот орехи и учиться произносить слова правильно.

– Давай, Вика, работай.

Я слегка вздрогнула от того, что Лев Борисович назвал меня Викой, но тут же улыбнулась и, не скрывая своих слез, произнесла:

– Я не подведу тебя, папа. Вот увидишь, не подведу: я очень способная.

Услышав слово «папа», Лев Борисович слегка вздрогнул и, как истинный мужчина, не показал своих мужских слез.

– Они думали, что старик умрет в одиночестве и его дело медленно пойдет на спад, – заговорил он сам с собой. – Не дождутся. Они никогда этого не дождутся! После моей смерти компанией будет управлять моя дочь! Никто из них не ожидал этого. Они не знали, что я бессмертен! Я бессмертен, потому что мое дело в свои руки возьмет моя дочь.

Я украдкой посмотрела на Льва Борисовича и подумала о том, что он действительно верит в то, что говорит. Мне захотелось распрямить плечи, высоко поднять голову и доказать всем, что у меня все получится. А утром следующего дня, перед тем как повезти меня в корпорацию, Лев Борисович сел в кресло, закинул ногу за ногу и заговорил серьезным голосом:

– Я хочу, чтобы с этого дня ты жила спокойно и знала, что больше тебе ничего не угрожает.

– Вы о чем? – не сразу поняла я.

– Я про людей Черного.

Услышав о человеке, которого я никогда не видела, но которого жутко боялась, я вся сжалась и прошептала:

– Отец, не томи. Скажи, что произошло.

– Мои люди ликвидировали эту небольшую залетную банду, состоящую всего из нескольких человек.

– Что значит ликвидировали?

– А то, что больше нет ни Черного и ни того, кто бы мог помешать тебе жить. Эти люди заживо сгорели в одном из частных домов Подмосковья, когда собрались

на так называемый сходняк, для того чтобы обсудить текущие дела.

– Бог мой, – я прикрыла свой рот ладонью и почувствовала, как кровь застучала в висках. – Ничего не пойму. Как это было? Расскажите поподробнее! Как вы их нашли? Как вы узнали, что они собрались в этом доме? А если вам теперь будут мстить? – задавала я вопрос за вопросом.

– Дочка, зачем тебе это нужно знать? Ты моего внука носишь: тебе нервничать нельзя. Не думай об этом. Мои ребята сработали очень чисто. Какие ты хочешь подробности?

– Не знаю. Любые, – только и смогла я ответить.

– Дочка, все эти подробности не для женских ушей. Я тебе еще раз говорю о том, что эта банда состояла из нескольких человек. Их больше нет – все сгорели. Сначала они уснули от пущенного газа, а потом мои люди подожгли дом, а бандиты превратились в головешки. Если больше нет этих людей, то нет и у тебя проблем. Ты пойми, теперь ты можешь жить спокойно. Правда, среди бандитов не было еще одного. Он почувствовал неладное и успел унести ноги. Мы выяснили, что он сбежал за границу. Даже если этот человек вернется, то он никогда к тебе не приблизится. Один в поле не воин. Этот тип укрылся на Кипре: вылетел в срочном порядке. Дочка, да не переживай ты так, он никогда тебе не помешает. Я сомневаюсь, что он когда-нибудь сюда вернется, потому что мои люди не дадут ему это сделать. За границей у него есть возможность еще пожить, а здесь такой возможности нет.

– Чем занималась эта банда?

– Все очень просто. Эти ребята заманивали иногородних девиц и продавали их в сексуальное рабство.

– Куда?

– Да мало ли куда. Живой товар всегда пользуется спросом. Так что, дочка, тебе повезло. После того когда почти вся банда была сожжена, мы подкинули кое-какую пищу для ума нашим правоохранительным органам. Наша доблестная милиция считает, что с этой бандой расправились конкуренты, и ищет постоянных покупателей, которые приобретали живой товар.

– А что, таких банд много?

– Намного больше, чем ты можешь себе представить.

Встав со своего места, я упала к ногам Льва Борисовича и принялась целовать его колени.

– Вика! Света! – путался он в именах. – Ты что творишь?! А ну-ка, встань с пола!

– Неужели мне ничего больше не угрожает?!

– Тебе ничего не угрожает!

– Лев Борисович, родненький ты мой. Господи, сколько же ты для меня делаешь! Сколько делаешь!!! Как же мне тебя отблагодарить?! Ты же меня как родную принял. Я родному отцу ни черта не нужна была. Ему вообще ничего, кроме бутылки, не нужно! Родной ты мой человек, ты меня из ада вытащил и поместил прямо в рай.

– Прекрати ползать на коленях!

Лев Борисович поднял меня и прижал к себе.

– В раю люди отдыхают, а тебе придется слишком много работать. С раннего утра и до поздней ночи. Ты не представляешь, как тяжело управлять корпорацией. Твоя жизнь станет нервной и бессонной. У тебя не будет времени даже на личную жизнь.

– Я не хочу личной жизни! Я сыта ей по горло, – рыдала я на груди у своего приемного отца. – Что в ней хорошего? Одни разочарования, боль и слезы, предательство и страх одиночества. Мне страшно возвращаться в те времена, когда я не помнила себя от бешенства и отчаяния.