Золушка в бикини
Шрифт:
— Я слышал, что с этой камеей связана какая-то не совсем красивая история, — поморщившись и осторожно отстранившись, отозвался собеседник Костоломова.
— А вы, дорогой мой, меньше обращайте внимание на слухи! — повысил голос хозяин особняка. — Деловые люди, такие как мы с вами, должны жить фактами, а не досужими разговорами!
— Разговоры — это тоже большая реальная сила… А впрочем, вы правы, — собеседник хозяина сдержанно улыбнулся.
Мужчины неторопливо поднялись по лестнице. Охранник посторонился, подобострастно вытянувшись. Костоломов,
— Сейчас сигнализация будет отключена, — пояснил он и открыл дверь.
Просторный кабинет Костоломова даже в этот поздний час казался наполненным светом. Этот эффект создавала золотистая, как бы светящаяся изнутри мебель из карельской березы. Книжные шкафы с ровными рядами золоченых переплетов из телячьей кожи, массивные рамы картин, письменный стол размером с летное поле небольшого аэродрома, несколько горок и витрин с коллекционными редкостями — все было сделано из теплого, как будто живого золотисто-розового дерева.
Костоломов, не задерживаясь на пороге, прошел к одной из витрин и указал на нее рукой:
— Вот, она здесь, среди самых ценных экспонатов моей коллекции!
Под стеклянной крышкой витрины, на темно-малиновом бархате, свободно разместилось всего несколько небольших предметов: две золотые монеты, заколка необычной формы, три удивительно красивые табакерки, усыпанные драгоценными камнями, и в самом центре — небольшая бело-розовая камея в золотом обрамлении с изображением нежного женского лица.
Гость Костоломова склонился над витриной и вполголоса проговорил:
— О, статир Александра Македонского… золотой динарий Веспасиана.., какая интересная заколка! Неужели это…
— Да, это средневековая фибула, застежка для плаща эпохи Карла Великого, — с небрежной гордостью ответил хозяин. — А вот и она, моя гордость! — Он поднял крышку витрины и осторожно достал оттуда камею.
— Она бесподобна! — прошептал гость, когда украшение легло на его ладонь. — В жизни не видел ничего более прекрасного!
— Греция, четвертый век до нашей эры, со скромной улыбкой произнес Костоломов. Принадлежала самому Лоренцо Медичи.., по крайней мере, так мне говорили специалисты.
— Они не ошибались… Почему же вы решили продать такую красоту?
— Сами знаете, — Костоломов поморщился. — Для деловых людей настали тяжелые времена.., мне предъявили такие налоговые претензии, что осталось только два выхода или лишиться контрольного пакета в моем основном предприятии, или продать эту камею.
Несмотря на то что я очень к ней привязан, мне придется пойти на этот шаг. Так что теперь слово за вами.
— Я хотел бы услышать вашу цену.
— Ну вы же понимаете, какая это огромная редкость! — Костоломов склонил голову набок и нервно потер руки.
— Ну говорите же!
— Кроме всего прочего, это прекрасное вложение капитала. Она будет только расти в цене…
— И все-таки?
— Сорок
Гость задумчиво посмотрел на камею и негромко проговорил:
— Я должен подумать. Сами понимаете, такая сумма.., не то чтобы это было для меня непосильно, но свободные деньги не всегда есть…
— Она того стоит!
— Безусловно, — гость вернул хозяину камею. — Дайте мне один день. Я определюсь со своими возможностями.
— Хорошо, — Костоломов положил камею на место и закрыл крышку витрины. — Но только один день, не больше.
— Договорились. Завтра я в любом случае дам ответ. Только вот еще что… — Гость поднял взгляд на Костоломова. — Вам не кажется, что это место не слишком надежно для хранения такой ценности?
— Не кажется. — Хозяин особняка хищно улыбнулся. — Это сейчас сигнализация отключена, чтобы мы с вами могли на нее посмотреть. Сразу после нашего ухода здесь будет включена лазерная сетка, через которую и муха не пролетит! Надежнейшая швейцарская система, лучше любого сейфа!
— Приятно слышать, — улыбнулся гость. Я уже начинаю чувствовать камею своей, и очень не хотелось бы, чтобы с ней что-то случилось!
— Ничего не случится! — Костоломов постучал костяшками пальцев по деревянной раме витрины. — Теперь дело за вами!
Он прошел со своим гостем до двери кабинета, осторожно прикрыл ее и двинулся к лестнице.
— Если вы позволите, — проговорил он, дойдя до лестничной площадки, — я вернусь, чтобы включить сигнализацию. Простите, но не люблю делать это при посторонних, даже при таких уважаемых гостях!
— Конечно! — Гость с пониманием улыбнулся. — Вы совершенно правы… С такими ценностями нужно обращаться осторожно!
Он шагнул на верхнюю ступеньку лестницы и неожиданно споткнулся. Костоломов вежливо поддержал его под руку, поэтому он не заметил, как в эту секунду стройный женский силуэт скользнул за его спиной из двери туалета и скрылся в кабинете.
— Извините, — виновато улыбнулся гость. — Я удивительно неловок… Еще раз спасибо за доставленное удовольствие! Камея на редкость хороша… Но все же, можем мы немного подвинуть цену? Допустим, до тридцати пяти миллионов?
— Об этом не может быть и речи! — Лицо Костоломова отвердело. — Цена окончательная, никаких изменений не будет!
— Простите мою настойчивость, но я никогда не плачу, не попытавшись поторговаться. Такой уж у меня принцип!
— В этом случае вам придется поступиться своими принципами! — несколько суше прежнего проговорил Костоломов и добавил:
— Прошу меня извинить, я присоединюсь к вам через несколько минут! — Он повернулся и зашагал к кабинету.
Проскользнув в кабинет Костоломова, Лола бросилась к витрине с камеей. В ее распоряжении было не больше минуты, и нужно было торопиться. Она потянула на себя крышку витрины, но та не поддалась. Лола вытащила из волос шпильку, вставила ее в замочек витрины, осторожно повернула. Раздался еле слышный щелчок, но крышка по-прежнему не хотела открываться.