Золушка вне правил

Шах Ольга

Из украшений надела ожерелье с изумрудами и браслет из полного комплекта. Диадему надевать не стала, зачем она мне под шляпкой? На руке только одно кольцо Тюрингов, мне этого достаточно. На голове шляпка в тон к платью с небольшой вуалью. Поверх надела подарок дорогой свекрови - короткую шубку из росских соболей. Вероника подарила мне ее к официальному приему. Сказала, что увидела у своего меховщика такую штучку и не удержалась, памятуя о моем наполовину росском происхождении, купила ее для меня. За что я ей сегодня была весьма благодарна. Погода резко испортилась, с Трайна дул холодный, резкий ветер, швыряя время от времени снежные заряды. Впрочем, по словам Ульрики, для здешних мест это обычное явление.

Иоганн,

собрав все свои бумаги в папку, тоже был готов к поездке. Улька, вздохнув, храбро полезла следом за мной в карету. До дома мачехи (никак не могу назвать его отчим домом!) мы ехали около получаса, но мне в шубке было тепло. У дома уже стояла какая- то закрытая карета, когда мы вышли, Иоганн подошёл к ней и пригласил кого- то. Из кареты вышли двое мужчин, один вроде бы смутно знакомым показался. Вспомнила - это же нотариус, который принес шкатулку с драгоценностями княжны Анны. Второго я точно никогда не видела, но Иоганн шепнул мне, что это поверенный в делах семьи Штюммель.

Поскольку мы приехали без предварительного уведомления, то застали семейство мачехи врасплох. Они все пребывали в гостиной, мачеха сидела с рукоделием, Мария тоже, но с надутым и сердитым видом, Гертруда делала вид, что рукодельничает, вовсю строя глазки мужчине за тридцать лет на вид, какого- то невзрачного, белесого облика. Светло- голубые глаза, очень светлые брови и ресницы, редкая блондинистая шевелюра тщательно уложена набок в попытке скрыть изрядную лысину. Надо полагать, это и есть жених Труди.

Лакей, исполняющий в доме обязанности и дворецкого, торжественно и громко объявил о нашем приходе, так, мол, и так, к нам приехал, к нам приехал принц Иоганн дорогой! С супругой, принцессой Еленой. Сцена в гостиной ничуть не уступала гоголевскому "Ревизору". Мачеха застыла, глаза Марии, и так немного навыкате, вообще вот- вот выпадут из орбит, Труди замерла на полуслове, а жених сделал слабую попытку съехать вниз в кресле и слиться с окружающей обстановкой. Он быстрее других вспомнил должность Иоганна и успел сделать вывод.

Мачеха опомнилась первой, вскочила и присела в таком глубоком реверансе, того и гляди, упадет на пол. Девчонки второпях, следуя за матерью, вскочили, но столь изящного реверанса с перепугу изобразить не смогли. Мария показала нам нечто среднее между реверансом и фигурой из танца краковяк, а Труди бодро заскакала в книксене. Иоганн, не обращая внимания на эту суету, повернулся ко мне.

– Душа моя, тебе не жарко? Давай помогу снять шубку!

И он помог мне снять шубку, сам снял свой теплый камзол, оставшись в парадном мундире. Улька, тихо стоявшая у двери, сама шустро сняла свой кожушок, сунув его тому же лакею. Присели мы в кресла сами, не дожидаясь от растерянных хозяев приглашения, Уля устроилась на маленькой банкетке у дверей. И Иоганн начал свою речь.

– Думаю, что мою супругу, принцессу Елену, вам представлять не надо, вы ее хорошо знаете. Это ваша падчерица, госпожа Штюммель, дочь вашего покойного мужа, Ленни. Узнали ее?

И только по расширившимся от удивления глазам мачехи я поняла, что нет, не узнали вначале. Да и сложно было признать в вечной худой и болезненной мелкой замарашке Ленни принцессу Елену в дорогом наряде, с округлившимися формами, строгим и красивым лицом. Труди опять в изумлении открыла рот и застыла (что ж она все время рот открывает то? Желудок простудит ведь!). Зато Мария наградила меня взглядом, полным такой искренней, неподдельной ненависти, что аж оторопь взяла. Интересно, где ей Ленни на хвост соли насыпала?

Насладившись моментом (мелкая мстя, каюсь, но мне очень понравилось!), я принялась далее слушать Иоганна.

– Вы, конечно, помните, что почти год назад выдали замуж Ленни без всякого приданого, ибо, по завещанию

барона фон дер Штюммеля, все наследство досталось вам, госпожа Штюммель. Ленни не досталось ничего. Я уверен, что это обман и завещание, представленное поверенному, является поддельным, и легко это докажу. Думаю, дело было так. Незадолго до смерти, пребывая ещё в полном здравии, барон составил завещание, где указал, что половина всего наследства отходит дочери от первого брака, то есть Ленни. И те драгоценности, что он дарил своей первой супруге, княжне Анне, тоже должны были достаться дочери. Кстати, прелестные серьги и кулон на вас, госпожа Штюммель, не из тех ли драгоценностей?
– Иоганн замолчал, и внимательно посмотрел на мачеху. Та сидела, поджав губы и молчала.

– Ну, что ж продолжим. Вторая половина наследства отходила вам. Но вас это не устраивало, вы хотели все. Когда он написал это завещание, бургомистр попросил вас, господин Хоффель, в то время работавшим секретарем в бургомистрате, отвезти это завещание своему нотариусу. Но вы, господин Хоффель, вместо этого привезли завещание к госпоже Штюммель и показали его ей. И тогда вы вместе решили настоящее завещание уничтожить, а вместо него написать поддельное. Для вас, как секретаря, получить настоящую подпись господина бургомистра не составило труда, подсунув среди многих документов чистый лист. Копировать почерк начальника вы тоже научились. Нынешний бургомистр вчера поведал мне, что находил среди документов некоторые, выбивающиеся из логического смысла и совершенно непохожие на те, которые мог бы издать фон дер Штюммель. Речь там шла о перечислении неким гражданам довольно крупных сумм из городского бюджета, о выделении земельных участков. Так что вы, господин Хоффель, воровали изрядно. – При этом принц перевел взгляд на Хоффеля.

Жених так и сидел в кресле, пытаясь слиться с окружающей обстановкой.

– Таким образом, получив новое завещание, госпожа Штюммель, после внезапной смерти бургомистра, становится хозяйкой всего. Вы, правда, вынуждены платить и вашему сообщнику, но это небольшие суммы, они ему были нужны, скорее, для того, чтобы быть вхожим в ваш дом. Вас только одно нервировало - несмотря на то, что вы были замужем за бароном, но по происхождению вы мещанка, так же как и ваш первый супруг, отец ваших дочерей. Поэтому прав на приставку фон дер вы не имеете, остаётесь просто госпожой Штюммель. И это вызывало ваше нерациональную ненависть к малышке Ленни. Ведь она истинная аристократка. И тогда вы ее отправили жить на холодный чердак, нагружали самой грязной работой, отдавали ей драные обноски. И только для показа на людях ей позволялось надевать нормальную одежду. Потому что, время от времени, девочку надо было показывать окружающим. Слугам, под страхом увольнения, было велено молчать обо всем.

И тут выпал шанс избавиться от неугодной падчерицы навсегда. Вы выдали ее замуж за престарелого барона Нойфель, и вас ничего не смутило, даже смерть его пяти предыдущих жён. Спихнув обузу, вы вздохнули с облегчением и забыли о ней. У вас тут, смотрю, приятные хлопоты назревают - выдаете замуж старшую дочь Гертруду? Боюсь, жениха придется немного подождать - его сейчас арестуют.

Иоганн сделал знак рукой лакею у двери, тот открыл ее. Вошли двое стражников и вывели съежившегося господина Хоффеля. Состояние дам в гостиной было близким к панике. Госпожа Хильда выглядела крайне испуганной и, казалось, была готова сбежать из этой комнаты, чтобы не слышать всех этих страшных вещей. Труди испугалась и не понимала ничего из происходящего, кроме того, что какие- то люди увели ее жениха, а он даже не взглянул на нее. Она растерянно переводила взгляд с матери на нас с Иоганном, на дверь, которая скрыла от нее жениха... и только Мария по- прежнему яростно сверкала глазами.