Золушка. Испытание босса
Шрифт:
Порву!
Порву за сына. Порву за девчонку.
— Папа! Папа!
Отчаянный голосок Кости, а главное — маленькая фигурка, выбежавшая мне навстречу, — затопили меня освежающей волной облегчения. Сын суматошно размахивал руками, как ветряная мельница, и я подхватил его на руки. Он был как невесомый.
— Кость, ты как? — спросил его, ощупывая на ходу.
— Н-не знаю, — пискнул он и дрожащим голосом добавил: — Я убежал, папа…
Судя по интонациям, физического вреда ребенку никто не причинил, и я еле заметно перевел дыхание.
— Слава Богу. Где Катя? Катя где?
—
Костя ткнул пальцем назад за поворот, и я прибавил скорость. В считанные секунды преодолел сектор невидимости и увидел еe…
Она вся съежилась на краешке бордюра, обхватив себя руками и крупно дрожала, как жертва грубого насилия.
Мир перед глазами вновь окрасился багровый пеленой ярости и страха. Сам себя не помня, я каким-то чудом ровно поставил сына на тротуар и рванулся к ней.
Поднять. Обнять. Прижать к себе, кроша зубы от дикого напряжения. Почувствовать, что она ищет защиты на моей груди и трясется, как в лихорадке, цепляясь тонкими пальчиками за лацканы пиджака.
Нельзя орать и делать резкие движения. Она и так натерпелась.
Вдох-выдох, Артeм. Вдох-выдох. Надо просто… спокойно… сказать:
— Катя, успокойся… Я здесь.
Глава 10. Устами ребёнка
Чeрный внедорожник я заметил еще издалека, но не пошевелился. Слишком хрупкой и перепуганной казалась Катя в моих руках — пусть успокоится. Да и мне не помешает, а то навязчивый вопрос о том, что с ней сделали, скоро мозг взорвет.
Батянин притормозил возле нас и опустил стекло на водительском окне. Самолично решил увидеть, что стряслось, когда я сбежал от него в самый разгар совместной работы. Что ж, вполне в его духе.
— Артeм! — окликнул он требовательно и глянул на вздрогнувшую Катю. — Девчонка в норме?
Зря он подъехал. Она и так не в себе, а он еще больше напугать ее может. Женщины, которые видели Батю лицом к лицу впервые, обычно реагировали очень нервно. Всех пугал его франкеншейновский шрам, хотя со временем большинство из них привыкало и даже во всеуслышание находило в нeм особую изюминку. Короленко такую метаморфозу в их поведении всегда комментировал так: «Бабы на это дело горазды — что угодно себе внушат, чтобы оказаться поближе к влиятельному мужику». Но я придерживался другого мнения. Скорее всего фишка крылась в том, что Батянин всегда был харизматичным человеком. И все вокруг это чувствовали.
— Катя, — я заглянул в ее напряженное личико с бледными губами, оценивая состояние. — Ты как?
Она хлопала глазами пару секунд, а затем расширила их, явно начиная соображать четче. И быстро отстранилась. Хороший знак — значит, не всe так плохо.
— Всe в порядке, Артeм Александрович. Ничего серьезного. Так, упала на траву разок… — девушка перевела дыхание и посмотрела на Костю, который вновь цеплялся за мою ногу по детской привычке. — На нас напал какой-то очкарик. Притворился, что подвернул ногу, и попросил помощи. Он не успел ничего сделать с нами — вмешались охранники… но он с ними справился, представляете?! Пока они все были заняты друг другом, я позвонила вам и сразу убежала с Костей прятаться под дерево, где живет старый
— А пeс не промах. Как минимум, он заработал сегодня приличную собачью пенсию на всю оставшуюся жизнь, — заметил я, потом быстро оглядел парковую дорожку и ближние газоны, но никакой собаки не увидел. — Где он?
— Думаю, сбежал только что обратно. В свое укрытие, — предположила Катя.
Батянин вопросительно глянул на меня, изобразив жестом очки на глазах, но я покачал головой. Катино описание подозрительного очкарика было слишком расплывчатым, чтобы узнать в нем кого-то из знакомых. Задохликов в очках вокруг меня всегда крутилось много — на работе у многих портится зрение, — и без достоверного изображения выявить гада будет сложно. Хотя кое-какие мыслишки — например, насчет моего старого партнера с гнильцой, — крутились. Правда, очков он в прошлом не носил, только линзы.
Ладно, составим фоторобот со слов девушки и охранников.
— Вот что, Артeм, — хмуро сказал Батянин. — Ты проверь старые связи. У нас сейчас всё чисто, я всегда ситуацию на контроле держу. А ты к нам всего полгода как присоединился. Это точно кто-то из твоих воду мутит. Сделали ставку на сына… тут без вариантов расчет на шантаж и бабло. Ресторан твой вряд ли нужен. Я, конечно, ещё разок подергаю за свои ниточки… но картина вряд ли изменится. Я редко ошибаюсь.
Я кивнул. Выводы у нас сходились, как оказалось.
— Спасибо, Андрей. Проверю. Есть у меня пара человек на подозрении.
— Ну нормас тогда, — одобрил Батянин и с жалостью окинул взглядом вцепившегося в меня сынишку. — Только пацана своего получше прикрой… Охрану советую поменять. Вон с Артуром посоветуйся. Он профессионал, и бойцы у него что надо… Кстати, когда у тебя вечеринка тут намечается?
— Через три недели. Придёшь?
— Посмотрим. Наши-то, думаю, заявятся. Вася с Тимуром так точно.
— Ну да, они это дело любят… — согласился я. — Особенно Боярка.
Мы с Батяниным заухмылялись. Последний случай загула Лебеды с Бояркой организовал Морозов своем клубе. Пригласил их всего на час, чтобы не дали заскучать женской рок-группе из столицы. А те не только их развлекли болтовней, но и оставили группу без двух симпатичных вокалисток на несколько часов, причем незадолго до их выступления. Обычно спокойный Морозов так рвал и метал, что рассмешил даже невозмутимого Короленко.
«А чего ты хотел, когда пустил даже не одну лису, а сразу двух в свой курятник?» — иронизировал он.
Черный внедорожник начал разворачиваться.
— Осторожней смотри, — предостерег Батянин на прощанье. — И девчонку береги. Отчаянная она у тебя.
Он махнул рукой и уехал.
Неожиданно Катя тихо ахнула и начала суетливо хлопать себя по карманам, пока не нашла кнопочный мобильник допотопной модели.
— Что случилось? — поинтересовался я.
— Половина шестого! — ужаснулась она, глядя на мобильные часы, и умоляюще посмотрела на меня: — Артём Александрович, мне уже можно уйти? Я опаздываю…