Золушка. Испытание босса

Амурская Алёна

— Присаживайся, — я небрежно указал на диван рядом с собой. — У меня к тебе серьезный разговор.

Она приблизилась и присела на самый край дивана с плотно сомкнутыми коленями. Потом принялась украдкой рассматривать меня и так увлеклась, что по-детски приоткрыла рот, заставив меня усмехнуться.

Забавная она. Совсем девчонка. И вполне ожидаемо не узнала во мне вчерашнего незнакомца. Я же был одет иначе, да еще и в солнцезащитных очках.

— Будешь что-нибудь? — спросил её с подчеркнуто многозначительным интересом.

Простой

вопрос, но обычно он очень многое может рассказать о женщине, как о человеке. И особенно об официантке, к которой начал проявлять благосклонность вип-клиент. Конечно, никакая нормальная официантка не согласится гонять чай-кофе или чего покрепче на рабочем месте. Но та, что слаба и на кошелек, и на передок, обычно не упускает шанса намекнуть на то, что не против ответить «да» в другое более подходящее время.

Но оказалось, что эта девушка ни о чем подобном даже и не думала.

— Нет, — простодушно отреагировала она. — Мне нельзя. Я на работе.

Никак иначе ее ответ истолковать было невозможно, лаконично-замкнутые интонации просто не оставляли места домыслам. Зато чертовски соблазнительно подчеркивали образ «правильной девочки».

Интересно… может, она еще и девственница вдобавок?

На секунду я задумался об этом и не удержался от искушения проверить мысль. Просто протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. А потом медленно и откровенно провел пальцами лeгкую линию от ее щеки до груди, пристально отслеживая реакцию.

Девушка сначала изумленно окаменела и всe же отшатнулась раньше, чем моя рука коснулась девичьих ключиц. А лицо у нее по цвету сравнялось с оттенком противопожарного огнетушителя.

Я хмыкнул.

Какая-то доля неискушенности у нее точно осталась, тут я не ошибся. И эта доля очень приличная, иначе бы она не покраснела, как школьница на первом свидании…

Ладно, позабавились, и хватит. Пора делом заняться.

— Гоша, дай пакет, — я щелкнул пальцами, давая сигнал своему второму охраннику подать пакет с голубой туфелькой-маломеркой. А потом велел заинтригованной девушке: — Открой его.

Она послушно зашуршала пакетом и остолбенела при виде находки. Потом подняла изумленные глаза, но ни слова, ни вздоха я от нее так и не услышал.

— Теперь ты меня узнала?

Она продолжала молчать и почти не моргала при этом. Как будто ее контузило новостью. Я наблюдал за ней с терпеливой усмешкой, но затянувшаяся пауза уже начала надоедать.

— Ну так что? Узнала?

— Д-да… кажется… — выдавила она наконец. — Вы — отец того мальчика… Кости?

— Верно.

Отлично, до нее наконец дошло, что она стала спасительницей не просто мальчишки, а сына обеспеченного родителя. А за спасение, по логике вещей, положена награда… И это знание для женщины — как лакмусовая бумажка, проявляющая состав человеческой субстанции. Той самой, которую называют душой.

Давай, девочка. Покажи мне, какая

ты на самом деле. Скажи что-нибудь. Всего один намек…

Я почти уверен, что девушка сейчас улыбнется и начнет подробно рассказывать, как ее угораздило вмешаться и сорвать похищение Кости. Скромно подчеркнет свою немеркантильность, несмотря на все жизненные проблемы… словом, сделает всe, чтобы я проникся ее достоинствами и захотел отблагодарить…

И ошибся.

Вместо восторженных откровений она немного раздраженно вернула туфлю в пакет, зачем-то тщательно его свернула и вздохнула. Как будто происходящее начало ей докучать.

— Надеюсь, с Костей всe в порядке? Как он сейчас?

Рассказывать ей о сыне больше необходимого я не планировал. Но повода игнорировать нормальный вопрос не было, и я неохотно отозвался:

— В целом… да. Но теперь он боится гулять на улице. Даже с няней.

— Нельзя позволять ребенку засиживаться дома с фобией, — неожиданно сообщила девушка. — Иначе она у него может усилиться. Надо как-нибудь уговорить его выйти и…

— Я разберусь, — прервал я «ценное» мнение официантки, возомнившей себя опытным психологом-педагогом.

Впрочем, даже если она и была права, непрошеные советы всегда меня раздражали.

— Артeм Александрович, — сказала девушка после короткого растерянного молчания, — мне пора вернуться к работе. Спасибо, что нашли для меня время. Я могу идти?

— Иди.

Перед тем как уйти, она вдруг улыбнулась мне. Так просто, легко и светло, как улыбаются мимолетному прохожему, которого не думают больше встретить. И тогда я окончательно понял — ничего она не попросит. Ни словом, ни взглядом. Потому что ей от меня, как ни странно такое осознавать в отношении женского пола, это просто не нужно.

Сам не заметил, как последовал за ней к выходу из ниши. Как будто за время беседы меня жестко примагнитило к этой девушке и притяжение стало действовать на уровне инстинкта. И с каждым шагом, отдаляющим ее от ниши, мне все сильнее хотелось остановить ее. Или заставить обернуться.

Каким-то чудом именно это она и сделала. Обернулась, уставилась вопросительно. Почувствовала мой взгляд или что-то еще, кто знает. Интуиция штука сложная.

— Вторую туфлю-то не потеряла? — насмешливо спросил я.

— Нет… Она в раздевалке лежит.

— Это хорошо. Обувь надо носить по размеру, — изрек я банальность и подавил желание поморщиться. Что за тупую реплику я выдал… Банальнее только сборник правил для школьников.

Но девушка приняла ее как должное и кивнула.

— Переобуюсь прямо сейчас.

Такая соблазнительная… Девочка-простушка. Девочка-цветочек. Невинный цветочек, который так и хочется сорвать, смять своей рукой и познакомить с миром… тычинок и пестиков.

В ширинке мгновенно стало тесно. В который раз. И это несмотря на то, что я в деловых брюках, а не тугих джинсах.