Золушки в опасности

Каури Лесса

– Не лежала, – качнула головой Фирона. – Ваше Высочество, давайте спросим мэтра Жужина, что с этим делать… Если честно, я плохо помню свою беременность, поэтому вряд ли что-то смогу посоветовать!

– Как можно не помнить беременность? – удивилась принцесса, но заметив, как неуловимо изменилось лицо герцогини, заговорила о другом: – Как себя чувствует та девочка-сиротка, попавшая на улицу после пожара и гибели всей семьи? У нее была сильная простуда и незаживающие ожоги… Кажется, ее звали…

– …Милена, ее зовут

Милена, – улыбнулась Фирона. – Ей значительно лучше, я навещаю ее каждый день. Но, к сожалению, она до сих пор молчит. Ее целитель говорит, что та ночь и дальнейшие скитания привели к необратимым последствиям.

Герцогиня подошла к окну и остановилась рядом с Бруни. Внизу тянулись бесконечные обозы – крестьяне приехали в столицу на рыночный день.

– Он ошибается! – вдруг горячо произнесла Фирона. – Милена обычный ребенок, она все понимает и интересуется жизнью, просто не хочет разговаривать. Саник Дорош тоже долго молчал, да и сейчас говорит редко!

– Зато, когда заговорит, его не остановить, – засмеялась Бруни и дотронулась до локтя герцогини: – Вы не представляете, как я рада, что нашла вас, Фирона. Вы готовы быть матерью для всех обездоленных детей и не теряете надежды вернуть им детство – и вы правы!

Герцогиня повернулась к ней и воскликнула, порывисто сжав руки на груди:

– Для меня служить вам – удовольствие, Ваше Высочество, а помогать вам в том, что вы делаете для Вишенрогских сирот – мой главный долг и призвание. Индари не дала мне возможности материнства, но если судьба отбирает родителей у детей – они не должны оставаться одни!

Принцесса изумленно смотрела на нее. Настолько изумленно, что Фирона вдруг судорожно вздохнула и торопливо добавила:

– Я имею в виду, до сына, Яго. Сейчас он уже взрослый, моя забота ему не нужна, но, к сожалению, множество детей в Ласурии нуждаются в любви и ласке.

– Конечно, – кивнула Бруни и снова потянулась, – поэтому сейчас мы с вами отправимся дальше… Григо, что у нас в планах?

– Чего там только нет, Ваше Высочество! – донесся из коридора голос Хризопраза.

Секретарь показался на пороге, держа в руках свою тетрадь в голубой бархатной обложке.

– Итак, сначала…

Принцесса вернулась домой только к семейному ужину, но несмотря на то, что спина продолжала болеть, а ноги ныли, была довольна тем, как прошел день. Трактирщица Бруни, ложась спать, всегда вспоминала прошедший день, прикидывая, что можно было сделать лучше, например, какие продукты купить дешевле. Принцесса Брунгильда размышляла о прошедшем дне в масштабе целой страны. Это было такое странное чувство – знать, что ты делаешь что-то не зря! И оно ей ужасно нравилось. Но было кое-что, что ее тревожило.

Дожидаясь Аркея, Бруни сама не заметила, как уснула. Проснулась, когда пробило полночь. В купальне шумела вода.

Принцесса встала, накинула халат – необъятных, надо

сказать, размеров халат, который ужаснул ее, когда она впервые его увидела, – и отправилась в купальню.

Его Высочество Аркей, стоя в ванной, выливал на себя одно за другим ведра холодной воды и с удовольствием фыркал, напоминая фырканьем Стрему, бегущего по следу.

– Ты почему не спишь? – грозно спросил он, увидев супругу. – Мэтр Жужин сказал, что для будущих мамочек очень важен режим. И где твой режим, я тебя спрашиваю?

Подойдя, Бруни прильнула к его мускулистому мокрому телу и облегченно вздохнула. Кай, ее Кай, был здесь, рядом, а его сердце ровно и мощно билось прямо под ее ухом.

– Ты – мой режим, муж мой, – улыбнулась она, поднимая к нему лицо, и губами ловя его бережные поцелуи, жадность которых он явно сдерживал.

Однако Аркей слишком хорошо ее знал. Отстранившись, он внимательно посмотрел на нее.

– Что случилось, родная?

Бруни задумчиво наматывала локон на палец.

– Мы разговаривали с герцогиней рю Воронн, и кое-что меня насторожило…

Аркей взял полотенце, лежащее на краю ванной, и принялся вытираться.

– Сейчас мы выйдем отсюда, и ты мне все расскажешь, – сказал он.

– А потом? – с надеждой спросила принцесса. – Кай, я соскучилась!

Его Высочество тяжело вздохнул и с сожалением произнес:

– А потом вернемся к режиму.

* * *

После возвращения Яго и Дикрая из поездки «призраки» еще несколько дней провели в Грапатуке. Яго и Вита ежедневно ужинали у мастера Тукотрина, и когда пришло время отправляться дальше, расстались, очень довольные друг другом. Вителья дала слово дядюшке писать ему письма, а почтенный мастер, лукаво подмигнув Яго, туманно обещал, что теперь все будет хорошо.

– Значит, завтра возвращаемся в Узамор? – спросил за ужином в трактире Вирош, но не очень удивился, когда Яго возразил:

– Нет, мы отправимся в Синие горы.

– К Пыльному озеру, ломать каменные кряжи, – добавил Дикрай.

– О как! – с удовольствием заметил Дробуш. – Это мы завсегда, правда, Вита?

Вита кивнула. Она, как глава секретной миссии, могла бы возмутиться нарушением маршрута, но слишком хорошо знала Яго и этот его тон, которому следовало подчиняться беспрекословно.

Поскольку Ягорай досконально запомнил место, где располагалось Пыльное озеро, портальный свиток перенес их прямо на его берег. Вита с удивлением разглядывала раскинувшуюся перед ней серую гладь, по которой редкие сквозняки гоняли пылевые воронки.

– Здесь все как было, а пахнет осенью, – заметил, останавливаясь рядом с ней, Грой.

– Настоящей рубаке без разницы, какое время года, было бы что рубать! – сообщила из-за их спин Торусилья. – В настоящий момент мне хочется порубать эту пыль – она меня бесит!