Зомби идет по городу
Шрифт:
– Мы этого не хотели, – проговорил наконец Андрей, словно оправдываясь. – Ей-богу, мы этого не хотели... Крутовато обошлась с ними судьба...
– Это сколько ж надо натворить, чтобы заслужить такое... – добавил водитель.
– Поехали, ребята, – устало вздохнул Андрей. – Пора докладывать о результатах.
Зомби проснулся с неясным ощущением утраты. Не то снилось что-то тревожное и он начисто забыл об этом, не то предстояло что-то важное, но что именно, сказать он не мог. В сумеречном сознании мелькали тени людей, он вроде знал их когда-то, встречался с ними, они
Некоторое время он лежал неподвижно, глядя в темнеющий потолок. Из больничного коридора доносились голоса, шаги, обрывки разговоров. Это был обычный вечерний шум больницы, и он не тревожил его, более того, создавал какое-то успокоение. Ему хотелось подольше побыть в такой неподвижности, в неопределенности, в непонимании происходящего. Но он знал, что это невозможно, что это его состояние вот-вот прервется и какие-то силы поднимут его с кровати и вышвырнут на улицу в события, к которым он сам стремился.
Потом пришло неожиданно острое ощущение опасности. Рука Зомби невольно, словно сама по себе, потянулась за голову, скользнула мимо подушки и нащупала холодный металл костыля. Он оказался на месте, и это его успокоило. Зомби с усилием приподнялся, сбросил ноги на пол, да так и остался сидеть, глядя перед собой в темную пустую стену. Попытался нащупать ногами туфли, помня, что сам затолкал их подальше. Туфли тоже оказались на месте.
– Это хорошо, – проговорил Зомби, но вряд ли он смог бы объяснить, почему это хорошо, что за этим стоит и как связано с его намерениями.
Состояние, охватившее его, было непривычным, тревожным каким-то. Он словно бы находился в каком-то темном, сыром помещении, может быть, в подвале большого дома или где-то под мостом, среди массивных отсыревших колонн. И сам он был в холодной, знобящей, мокрой одежде. Но он знал, откуда-то знал, что ему предстояло эту одежду снять, надеть что-то теплое, мягкое и войти в ярко освещенный зал, где много людей, и все они знакомы, и все в этом зале ждут его, чтобы начать нечто важное, ради чего они и собрались... Возможно, это будет банкет, или должны начаться танцы, или какое-то торжественное действо... Но Зомби знал, что подняться в этот зал будет нелегко, скорее всего, он и не сможет этого сделать. А люди будут маяться, бестолково передвигаться по залу, говорить друг другу пустые слова и поглядывать в нетерпении на часы – когда он уже появится? Дело в том, что он, Зомби, знал нечто важное, чего не знали все эти люди и без него не могли ничего начать, им нужен был он, его знания...
Потом Зомби вспомнил, что Пафнутьев обещал прислать машину и отвезти его в другую больницу. Но машины не было. То ли Пафнутьев забыл, то ли не смог, передумал... А перевезти он его хотел в такое место, где бы ему ничто не угрожало. Да-да, он говорил, что там охрана, там решетки на окнах, туда никого не пускают без специальных разрешений... Да, там решетки на окнах и запирающиеся двери – почему-то именно эта подробность врезалась в сознание, и он снова и снова повторял про себя, что там окна забраны решетками, что уйти оттуда непросто, да и вообще невозможно.
– Значит, так нужно, – вслух сказал он и склонил голову, прислушиваясь
Об этом Зомби прочитал в газете, и эта мысль ему неожиданно вспомнилась. Но тут же новое желание перебило все его мысли. «Надо позвонить домой», – подумалось ему. И он сразу озадачился: куда, кому, что сказать? Вопросы остались без ответа, он не мог ответить ни на один из них, но возникшие в сознании слова пронеслись в его истерзанном мозгу – надо позвонить домой. Однако сколько он ни напрягался, продолжения не получилось. Не вспомнил он ни дома, ни лиц, ни имен... Правда, возникли в памяти странные сооружения... Это были низкие, ржавых цветов строения. Прошло еще какое-то время, и он понял, что эти строения железные, их много, они соединены переходами, дверями, проездами, в каждом отсеке люди, они чем-то заняты, они пилят, режут, у них в руках сверкают вспышки слепящего электрического света...
И наступил какой-то неуловимый момент, когда он спокойно и ясно понял, что все эти жутковатые железные сооружения – гаражи, частные гаражи, которые выстраивались постепенно, без намеченного плана, создавая причудливые переплетения проездов, перемычек. Да, это гаражи, железные соты, большей частью ржавые, иногда выкрашенные в самые неожиданные цвета – в зависимости от того, какой краски удалось достать хозяину.
И еще одно понял Зомби, тоже спокойно и твердо – он должен быть там, в этих гаражах. Что-то тянуло его туда, что-то там должно было произойти очень для него важное. И чем быстрее он там окажется, тем лучше... Оперевшись на костыль, Зомби поднялся, осмотрелся.
Осознал – он должен собраться и выйти на улицу. Он набросил на себя пиджак, забытый кем-то из больных, взял с подоконника шляпу – подарок Овсова. Шляпа была какого-то старого покроя, с большими полями, широкой черной лентой и причудливым изломом. Она нравилась Зомби тем, что погружала в тень все лицо. Он до сих пор не освоился с тем, что лицо его выглядит нормально. Зомби воспринимал его искореженным, изуродованным, хотя на самом деле это было просто другое лицо.
«Костыль, – подумал он. – Не забыть костыль...» Он внимательно осмотрел его, сняв резиновый набалдашник, заглянул в темный ствол. Свинтил кончик рукоятки, вынул из отверстия патрон. Убедился, что он заряжен. «Кабанья картечь», – вспомнились слова Овсова. Вложил патрон в рукоять, снова завинтил ее. «Кабанья картечь – это хорошо», – пришла в голову неожиданная мысль.
Зомби подошел к двери, выглянул в коридор. Ни одного человека в белом халате он не увидел и воспринял это как доброе напутствие. Пройдя в конец коридора, Зомби свернул на площадку и спустился на первый этаж. Проходя мимо приемного покоя, увидел, что в пустом предбаннике висит чей-то плащ – видимо, родственник оформлял больного и на это время разделся. Ни секунды не колеблясь, Зомби взял плащ, набросил его на руку и невозмутимо вышел на улицу. Только свернув за угол, он надел плащ и, вынув из-за пазухи шляпу, натянул ее на голову.