Зомби, ушки и рок-н-ролл...
Шрифт:
— О, это дело правильное, – тут же среагировал дварф. – Сейчас помогу.
Вернулся он буквально через десять секунд, неся свою секиру. И не тратя времени принялся разрубать поленья. Мне же даже стыдно стало, что я позволил ему обогнать меня и набить уже полдюжины очков в своеобразном соревновании. Так что откинув всякие размышления, я принялся хвостом разбивать дрова на части. Уплотнив энергию на кончике, я сформировал что-то вроде острого лезвия, которое вполне успешно пробивало древесину. Глядя на мою эффективность, Бал сверкнул глазами и тоже ускорился.
Кучи хватило хорошо если минут на пять,
Полчаса спустя, сложив дрова в аккуратную поленницу, мы стояли рядом с колодцем на огороде и крутили ворот.
— Брр, холодненькая. То, что надо! – констатировал я, поплескавшись в ведре лапкой, и вылил воду на себя. – Кааайф!..
— Истинно говоришь, – подтвердил Бал, стягивая с себя рубаху и выжимая колодезную водичку. – Ещё бы баньку да кружечку кваса, так вообще сказка была бы!
В этот момент из сарая как раз вышла бабушка, и я помахал ей рукой:
— Хозяйка, сделано дело. Ещё где помощь нужна?
— Как? Уже? – изумилась старушка и глянула в сторону поленницы. – Ох, правда сдюжили. Вот так молодцы! Ну а помощь… Да вона, каменья в заборчике поправить разве что…
— Ни слова более, хозяюшка, – понятливо кивнул дварф, тут же направившись к стеночке, тянущейся по краю огорода. – Всё будет в лучшем виде!
Я же направился к другому краю этого забора, не собираясь проигрывать в начавшемся раунде. Строили стеночку люди грамотные, но время и природа делали своё дело, разрушая постройку. Покосившаяся почти повсеместно стена в некоторых местах осыпалась. И к делу восстановления я приступил со всей ответственностью, несмотря на бессмысленность этой работы.
Первым делом я повалил сильно накренившиеся участки, а после начал творить почти магию. То есть опять воспользовался своим пушистым хвостиком. Только теперь укрепил шерстинки и начал вращать их вокруг основы с бешенной скоростью. Нематериальность хвоста сыграла тут только в плюс, позволив вообще провернуть такой трюк. И вот получившейся штукой я стачивал часть камня так, чтобы после этого получался эдакий паззл. Оставалось только его собрать в монолитную конструкцию.
Провозившись около двух часов, я поставил последний камень на место и посмотрел на Бала, который сделал ровно столько же, но по-своему. После глянул на девчонок, которые как раз заканчивали пропалывать грядки. Смахнул пыль с рук, пожал широкую и мощную ладонь дварфа, признавая его достойным соперником, и вместе мы направились к лошадкам. Пора было потихоньку собираться в путь.
После недолгого прощания мы выехали из деревни, и почти сразу настроение спутников упало.
— Рок, ты уверен? Может всё же стоило их предупредить? – в который раз поинтересовалась Анька.
— Нет, пусть остаётся всё как есть, – покачал я головой. – Да, это неприятно, но вы видела сами, в деревне одни старики и всего одна лошадь, да и та скоро завещание писать будет. Они никак не смогли бы уйти от мертвяков. А так хоть последние дни проведут в блаженном неведении.
— Жестоко, – вздохнул Бал. – Но милосердно.
— Милосердие должно быть жестоким, – философски протянул я.
— А чего ради тогда были все старания? – поинтересовалась Элли.
—
Эти слова поставили точку в обсуждении судьбы оставленной позади деревни. Никому не хотелось ломать хрупкую иллюзию, построенную мной, и убеждать других в том, что деревня обречена.
Дальнейший путь сопровождался гнетущей тишиной, и в какой-то момент я словно бы начал засыпать. Чувства притупились, а мысли стали столь неявными, что ни одной нельзя было выцепить из их потока. Лошадка моя замедлилась, но никому до этого дела не было. Просто теперь я ехал не наравне с Элли, а плёлся позади всех.
Знакомый писк подстегнул инстинкты, которые пнули заторможенных тараканов, а те в свою очередь начали носиться по черепушке со скоростью кота, нассавшего в тапки.
Пока мозг пытался выйти на рабочий лад, тело на рефлексах отбило ещё одну стрелу, прилетевшую из придорожных зарослей. Стоило мне только осознать это, как я сорвался с лошади и влетел в кусты. И только инстинкты спасли меня от потери очевидно бесполезной головы.
Уклонившись от рубящего удара, снёсшего половину куста над головой, принимаю на жёсткий блок такой же удар сверху. Костяные наручи прекрасно справляются с задачей, но вот мясо под ними неприятно заныло. Двумя движениями сближаюсь с облачённым в кирасу воином и когтями делаю ему вентиляционное отверстие для сердца. А после отскакиваю в сторону, пропуская мимо стрелу с характерным листовидным наконечником. Охотничий срез тем хорош, что раны от него очень кровавые и жертва чаще просто умирает от потери крови. Но не на того напали, суки.
Вновь срываюсь в сторону, отталкиваюсь от дерева, отбиваю стрелу, имевшую шансы сделать во мне лишнюю пару отверстий. Рывок, рывок, рывок! Когти вскрывают чёртового Леголаса от горла до паха. Выдыхаю, понимая, что противников не осталось, но почти сразу отскакиваю в сторону. На землю падает отсечённый клочок ткани с рубахи стрелка. Однако никого не видно. Словно…
Опасность!
Пригибаюсь и раскручиваюсь вокруг своей оси, раскинув в сторону когти. По правой щеке струится кровь, но с когтей также стекают рубиновые капли. Противник больше не может скрыться, в воздухе разливается запах его крови. Не так сложно найти её исток. Рывок вправо, отклоняю корпус, позволяя отточенной стали коснуться шеи и не давая разорвать дистанцию. Удар сложенных на манер копья когтей пробивает грудь противника и уходит глубоко в стоящее за ним дерево.
Скрыт слетел после смерти, и взору предстала моя женская версия. То есть это была зверолюдка-лисица чёрной масти, разве что на руках у неё не было костяных наручей, да ушки были нормальными, а не пародией как у меня.
— Что происходит?! – с оружием наголо влетел на полянку Балгрим.
— Да вот, коллеги твои по ремеслу, – хмыкнул я, скидывая труп на землю. – Сначала магией отделили от вас, а затем пытались застрелить. Ну, я такое терпеть не стал и немножко их поломал.
Дварф на такое объяснение только вздохнул, убрал секиру и пошёл собирать трофеи, какие были.