Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову (сборник)
Шрифт:
На него Светлана не взглянула, а теть Валь сказала со значением:
– Вот я покажу пасеку! За дождями распутица такая – того и гляди застрянешь, нет, ей вожжа под хвост – кататься!
– Ты, Валентина, не собачься, – дед добродушно заулыбался, – кончилась твоя над Веркой власть. Отрезанный она ломоть!
– Как же, дождутся! – начала было мать, но тут в конце улицы мелькнул свет, показались фары автомобиля.
Материнское сердце сработало безошибочно.
– Ой! Едут мои деточки-и! –
Свадебный «Москвич», залепленный грязью по самые стекла, пересек площадь и, не останавливаясь, вломился в палисадник под столовскими окнами. Шофер невозмутимо развернул машину прямо на цветах и так остановился, чтобы ближе было идти. Широкий глиняный пласт отделился от кузова и шлепнулся оземь – открылась задняя дверь. Жених, а потом и невеста, хмуро поглядывая на встречающих, выбрались из машины. Вера зашагала к крыльцу, хрупкие розовые бутоны рассыпались под ее ногами.
Светлана, пребывавшая до сих пор в немом изумлении, не выдержала наконец:
– По цветам-то, Верка! Да вы уже нарезались, что ли?
– Твои они, цветы? – огрызнулась Вера. – Булавку лучше дай воротник заколоть.
Светлана только теперь заметила, что туфельки невесты испачканы грязью, венок сбился набок, темное пятно расплылось по тонкому тюлю фаты, а кружевной воротник Вере приходилось придерживать рукой.
– Что с вами? – спросила Светлана. – Перевернулись?
– Застряли, – коротко бросил, проходя мимо нее, жених, или, вернее, молодой муж Валера.
Странно, подумала свидетельница. Вроде и не пьяные. Запаха нет, и глаза у них не соловые, а, наоборот, какие-то колючие, зоркие…
На крыльцо выскочила старая бабка по линии жениха и взвыла благим матом:
– А вот и молодой князь с княгинею! Просим милости пожаловать, за столы идти дубовыя, подымать меды медовыя, с отцом, с матушкой, со честные гости, во дом родный… Тьфу!
Бабка запнулась, отдышалась слегка и добавила уже обыкновенным голосом:
– Ну не в дом, а в эту, будь она неладна… в столову!
Бросив «Москвич» с распахнутыми настежь дверцами, подошли братья Переходько: Вовка – свидетель и Николай, владелец машины и «шуфер на свадьбе».
– Где застряли-то, Коля? – спросила Светлана, но старший Переходько лишь скользнул по ней быстрым, жестким взглядом, словно сосчитал, и молча прошел мимо.
– Да что вы все, как неживые?! – обиделась Светлана, – Вовка! Ты можешь толком объяснить, где вас носило полдня?
– Где новая стройплощадка, знаешь? – буркнул Вовка. – Вот недалеко оттуда на дороге и врюхались. Хорошо, что там строители живут…
Он обернулся в сторону леса и добавил задумчиво:
– Трактором выдернули
– А чего вас понесло на стройплощадку?
Вовка все глядел в темноту.
– М-м да. И чего нас туда понесло?..
Неожиданно в глазах его загорелись злые веселые огоньки. Он повернулся к Светлане:
– Уж больно ты любопытная, Светка! Гляди, невесту украдут, пока мы здесь. Пойдем лучше за стол.
И, склонившись к самому ее уху, прошептал:
– «Кисло»-то закричат, целоваться будешь, свидетельница? Положено…
Светлана попятилась от него, ей вдруг стало жутко. Сроду Вовка с ней так не разговаривал. В шепоте его слышалось жадное нетерпение, какая-то даже страсть, что ли… Псих, одним словом.
В столовой молодых наскоро встретили хлебом-солью – надо было дать невесте да и остальному кортежу почиститься и привести себя в порядок.
Наконец, уселись за «дубовыя», на шатких паучьих ножках, столы и принялись гулять. Истомившиеся гости быстро наверстывали упущенное, в жаркой духоте зала напитки испарялись, закуски таяли на глазах.
Подали горячее. Жених с невестой ничего не ели и не пили, но это никого особенно не удивляло, поскольку на свадьбе так и положено. А вот на свидетеля, отчего-то тоже потерявшего аппетит, здорово наседали. Для вида он подносил иногда рюмку ко рту и тыкал вилку в закуску, но каждый раз лицо его невольно выражало отвращение.
В разгар веселья с улицы вдруг послышалось кряхтение мощного двигателя, скрипучий гусеничный визг, и к крыльцу, уничтожив остатки палисадника, подвалил огромный бульдозер.
Трое, одетые далеко не празднично, да еще и в грязных сапожищах, ввалились в зал и остановились в дверях. Жених объяснил, что это и есть те самые спасители, которые выдернули из грязи свадебный «Москвич». Народ к тому времени находился в прекрасном расположении духа, и объяснение совершенно удовлетворило всех.
Новым гостям отвели место, поднесли по полному фужеру с чем-то чистым, как слеза, многие тут же и чокнулись с ними.
Один из строителей, старик в застегнутом наглухо плаще, пригубив из фужера, вдруг крикнул:
– Кисло!
Как известно, по заведенной уже в новое время свадебной традиции, требовательный этот крик побуждает целоваться свидетелей, людей, как правило, друг другу чужих, а то и вовсе незнакомых, что особенно пикантно и приятно разнообразит целомудренный обряд бракосочетания.
Затея веселого старичка понравилась гостям, все дружно подхватили:
– Кисло! Кисло!
Светлана, пунцовая от смущения, но готовая, раз надо, на подвиг, поднялась со своего места. Вовка, улыбаясь, подошел к ней и сквозь общий гам тихо шепнул на ухо: