Зомби!
Шрифт:
Таким образом, большой самолет снижался над Тринидадом. Джун с трудом могла поверить, что вскоре увидит родину своих родителей. Все, кажется, произошло так стремительно. Письмо от Даувиля, известие о том, что она имеет бабушку и, кажется, богатую бабушку, банковский чек, который прошел долгий путь, чтобы возместить их расходы, поспешные сборы, перелет через Атлантику и теперь — теперь она вот здесь смотрит вниз на высушенный на солнце остров Тринидад. Это казалось таким невероятным.
Глава 3
— Сейчас мы прибудем на остров, —
Стив искоса взглянул в неподвижные голубые воды, за которыми начинался легкий тропический туман. Тем временем самолет начал заходить на посадку и Стив смог различить внизу покрытые зеленью холмы, поднимающиеся круто из воды.
— На Сан-Микилоне нет гавани, — объяснил стюард тем временем, как Стив и Джун начали собирать свой багаж. — Вокруг побережья слишком большое мелководье.
— Как же мы доберемся до берега? — спросила Джун.
— Судно ляжет в дрейф примерно в ста ярдах от берега и пассажиры совершат прогулку на лодке. Это проще, чем высаживаться на берег с борта самолета.
Стив поблагодарил стюарда и сунул ему в руку чаевые. Стюард усмехнулся, поднес руку ко лбу в шутливом салюте и повернулся к другим пассажирам, сообщая им информацию.
Джун недовольно надула губы.
— Держу пари, что он сколотит себе состояние на таких, как мы.
В Порт-оф-Спейне они обнаружили, что еженедельная паромная служба до Сан-Микилона закрылась рано утром.
Хотя оба они были измучены перелетом, остаток дня супруги провели, исследуя разноликие улицы морского порта, и закончили в ресторане, который специализировался на местных горячих блюдах, в то время как тихий оркестр наигрывал какие-то ритмичные мелодии.
Паром оказался судном на подводных крыльях, так что дальнейшее путешествие от пристани было плавным и скорым.
Вместе с другими пассажирами они с любопытством смотрели с палубы на приближающийся Сан-Микилон. Судно на подводных крыльях оказалось в довольно-таки широком заливе, по берегам среди густой зелени виднелись полоски белого песка.
С одной стороны залива стояло целое скопище белых домиков, тесно налепленных на береговом склоне. Густая зеленая листва, поднимающаяся среди множества сопок, производила на Стива и Джун должное впечатление. Но доминирующим над всем этим пейзажем, тянущимся на несколько миль, был высокий горный пик, над которым висела шапка белого дыма, словно одинокое облако встало на якорной стоянке на вершине горы.
С противоположной стороны залива к ним направились две гребные лодки. Обе были полны людьми. Очевидно, в них находились отъезжающие путешественники. Через некоторое время прибывающие на остров уже грузились вместе со своим багажом на лодки, которые снова оказались так тесно набиты, что Стив уже начал опасаться как бы они не перевернулись.
В отличие от парома с его парусиновым навесом и воздушными кондиционерами возле глубоких пассажирских кресел, в лодке горячее карибское солнце ударило Стива с такой лютостью, что у него перехватило дыхание. Пот покатился по его лбу. Лодки медленно приближались к берегу и наконец, достигнув широкой каменной набережной, мягко ткнулись против ступенек лестницы Ухмыляясь, двое лодочников спрыгнули на набережную
Стив и Джун стояли, удивленно оглядываясь вокруг. Сан-Микилон оказался совсем не таким, как они предполагали. С одной стороны залива было скопление набережных к пристаней, напротив которых были пришвартованы парусники, имевшие небольшую осадку, В стороне от этих причалов растянулся пестрый фруктово-овощной и рыбный рынок, полный шума, толкотни и суеты. Позади него, похоже, начинался порядочных размеров город. Звуки музыки — живой, ударной, карибской музыки — заполнили воздух. Сцена была живой и красочной.
Стив получил багаж, и они зашагали вдоль набережной к барьеру, преграждавшему вход в город, Остальные пассажиры уже образовали очередь перед столом с надписью «Паспортный и таможенный контроль» как на английском, так и на французском языках, Стив улыбнулся Джун. Конечно, ведь Сан-Микилон был независимым государством, Они терпеливо дождались, пока мужчина в слегка неряшливой белой униформе уселся за стол и начал всматриваться в паспорта, которые ему предъявлялись для проверки, Далее, за другим столом, второй человек в униформе досматривал багаж. Наконец-то подошла и их очередь и Стив предъявил документы должностному лицу. Тот изучал их тщательно и медленно.
— Вы родились в Англии? — резко спросил он вдруг, посмотрев на Джун.
— Да.
— А ваши родители, где родились они? Не в Англии?
— Нет, — ответила девушка, слегка озадаченная вопросом таможенника. — Они оба родились на Сан-Микилоне.
Чиновник скривил губы, словно ответ вывел его из равновесия.
— Когда они покинули Сан-Микилон?
Джун нахмурилась.
— Я не знаю точной даты; думаю, где-то в 1952-1953 годах.
Чиновник вздохнул так, словно ответ принес ему облегчение.
— Ваш муж и вы приехали в отпуск?
— Совершенно верно, — вмешался Стив, почувствовав легкое раздражение от подозрительного тона чиновника. Стив всегда чувствовал неприязнь к бюрократам.
— Я просто хочу посмотреть на родину моих предков, — добавила Джун, хмуро посмотрев на Стива. — Мне кажется, в этом нет ничего предосудительного.
— Очень хорошо. — Чиновник резко сунул им назад паспорта и указал вперед, — Наслаждайтесь вашим пребыванием.
Таможенный досмотрщик был более дружелюбен. Он широко улыбнулся им и спросил, есть ли у них с собой что-нибудь, что следует внести в декларацию, и только кивнул, когда Стив ответил отрицательно. Он окинул беглым взглядом багаж и затем начертил на чемоданах знак кусочком мела. После всего этого они очутились за барьером на площади, где толпились друзья и родственники, ожидавшие пассажиров с судна.
Стив поставил чемоданы и огляделся вокруг. Не было никаких признаков существования такси, И действительно, единственная повозка, проезжавшая мимо, оказалась крошечным трехколесным фургоном, нагроможденным доверху фруктами, рыбой и овощами.
Первые идиллические впечатления от тропического рая быстро рассеялись при виде шатающихся с бутылками рома пьяниц и множества нищих, большей частью одетых в лохмотья детей, Стив старался не замечать их протянутые руки.
— Есть работа, мистер?