Zombie Fallout. Чума на твою семью
Шрифт:
Я медленно покачал головой.
– Ни за какие коврижки. Флорида – штат солнечных ожогов. – Алекс улыбнулся моей дерьмовой шутке, и я возлюбил его пуще прежнего. – Я поеду домой, на северо-восток. Если… – Я с трудом сглотнул. – Если мои родные еще живы, я хочу быть с ними.
Алекс поспешно кивнул.
– Согласен, – тихо сказал он.
– Кроме того, Трейси хочет забрать свою маму.
– Маму? А она где?
– Ну, ей семьдесят девять лет, она вдова и живет одна на старой ферме в Северной Дакоте.
– Майк, дружище, зачем тебе тащиться в такую даль? Мы ведь оба понимаем, что ты там найдешь.
– Да, но ты попробуй
– Ага, ты только напиши мне, как там погода, – бросил Алекс и подошел к колонкам, надеясь отыскать там какой-нибудь выключатель или шланг, чтобы выкачать бензин из подземных резервуаров.
– Очень смешно! – крикнул я.
Пока я доедал протеиновый батончик, дверца кузова фуры открылась, и я чуть не подавился, увидев, кто оттуда выходит.
– И долго нам торчать в этой дыре? – прогремел голос одного из самых здоровенных мужчин, которых я видел в жизни (с ним мог сравниться разве что тот чокнутый мерзавец Дурган, которого уже сожрали зомби). Этого звали Майли, или Большой Малютка, или просто Би-Эм. Мы подобрали его во время вылазки за продуктами в местный «Сейфуэй» [7] , и с тех пор он не прекращал меня раздражать. Сейчас он смотрел прямо на меня.
– Может, ответишь уже? – угрожающе продолжил он.
7
«Сейфуэй» (англ. Safeway) – американская сеть супермаркетов. – Прим. ред.
Я поступил единственным разумным способом – развернулся и пошел прочь.
– Я с тобой говорю, Тальбот! – проревел он.
– Ага, я понял, – через плечо бросил я. – Мне просто слушать не хочется.
Похоже, мой ответ ему не понравился, потому что в следующую секунду я услышал – а точнее, почувствовал, – как содрогнулась земля, когда он спрыгнул из кузова. На меня как будто понесся поезд. До столкновения оставалось секунд десять. Но, к счастью, меня спасли… вроде как.
– Пап! – крикнул Тревис, и это явно не было предупреждением о приближении Би-Эм. Тревис стоял справа от меня, за колонками, и оттуда просто не мог видеть маленькую драму, разворачивавшуюся между нами.
Направившись к сыну, я понял, что его так взволновало. Би-Эм тоже поспешил к нам – то ли чтобы перерезать мне путь, то ли просто из любопытства. Я подскочил к Тревису на пару секунд раньше Би-Эм. Тот окинул меня взглядом, а затем посмотрел, куда указывает Тревис. Ярдах в двухстах от нас был человек, он очертя голову бежал в нашу сторону.
– Думаешь, выживший? – спросил Би-Эм.
Его голос дрожал от страха. Что ж, приятно было знать, что этот парень хоть чего-то боится. Не сбавляя темпа, человек сократил расстояние до ста пятидесяти ярдов. Как ни странно, он не махал руками и никак не пытался привлечь наше внимание. Мне было не по себе, и все, похоже, разделяли это чувство: что-то здесь было не так, но вот что именно, понять я был не в состоянии.
– Смотри-ка, грязный какой, – приглушенно сказал Би-Эм.
Я кивнул. И все же этого было недостаточно, чтобы убедить меня в странности поведения незнакомца. В конце концов, когда идет борьба за выживание, о стирке быстро забываешь.
– Тальбот, это ведь не зомби? – продолжил здоровяк. –
До человека оставалось ярдов сто, и он смотрел прямо на нас, но до сих пор не махал и ничем не выражал своих добрых намерений – на его бледном лице застыла упрямая решимость. Я наконец понял, что делать.
– Би-Эм, скажи всем возвращаться на места и готовиться к отъезду. – Ублюдок даже не пошевелился, так что я со всей силы наступил ему на ногу и чуть не получил при этом кулаком в лицо. – Би-Эм! – проорал я. – Пусть все садятся по машинам!
Похоже, он до сих пор раздумывал, не врезать ли мне.
– ЖИВО, ИДИОТ! – использовал я свой лучший командный голос.
Би-Эм вздрогнул. Скорее всего, позже мне за это придется поплатиться, но иного выхода я не видел. То и дело оглядываясь, здоровяк бросился к фуре. Почти все были на улице – отдыхали, курили, дышали воздухом, подкреплялись и даже справляли нужду в кустах по соседству. Но в постапокалиптическом мире, когда здоровенный черный мужик что есть мочи орет, что надо хватать ноги в руки и лезть обратно в фуру, его обычно слушают.
До человека оставалось двадцать пять футов… Я хотел удостовериться на сто процентов, но у меня все еще были сомнения. Он не был похож на зомби, но и на человека тоже не походил.
– Пора, пап? – с тревогой в голосе спросил Тревис.
– Вот черт! – Я сомневался.
Я даже не мог осмыслить этот факт. До парня было рукой подать – я, конечно, утрирую, но суть вы поняли, – и тут Тревис решил действовать. «Моссберг» торжественно громыхнул. Пуля двенадцатого калибра поразила бегуна прямо в грудь. Эффект был сокрушителен: я словно в замедленной съемке наблюдал, как его грудная клетка раскрылась и наружу хлынула кровь, после чего он повалился на спину – удара летящего на скорости 450 метров в секунду заряда оказалось достаточно, чтобы сбить его с ног. Я надеялся, что при осмотре тела мы заметим верные признаки полной потери человечности, ведь иначе нам с Тревисом пришлось бы несладко.
Едва рассеялся дым из ствола дробовика, как мы получили ответ: наш спринтер (иначе его было и не назвать) начал подниматься, даже не застонав и не попытавшись задать вполне логичный вопрос – «Чувак, ты зачем меня подстрелил?». Тут и не будучи семи пядей во лбу можно было догадаться, что правила нашей смертельной игры только что существенно изменились, вот только нас с этими изменениями не ознакомили.
Тревис взглянул на меня. Его лицо было искажено ужасом. Я понимал его страх, ведь спринтер казался совершенно нормальным. Да, одежда у него была грязновата, но мы ведь не стреляем в людей просто потому, что они дерьмово одеты. Будь это так, мы бы давным-давно истребили бомжей и любителей высокой моды. Лицо его было бледно, но бледность эта была скорее болезненной, чем смертной. Черт, да даже Джастин, еще слабый после царапины зомби, был бледнее его!
Пока я думал, противник сумел сесть. Не обращая внимания на здоровенную дыру в груди, он тщетно пытался подняться на ноги. Мозг на многое способен, но у него есть пределы: позвоночник этого несчастного был раздроблен частей на пять, не меньше. Как ни старайся, встать он был просто не в состоянии. Мы с Тревисом с ужасом наблюдали, как наш таинственный незнакомец перекатился на живот и пополз к нам по-пластунски. Еще несколько секунд нерешительности – и спринтер достиг бы своего конечного пункта, после чего вкусил нашей сочной плоти.