Зомбячье Чтиво
Шрифт:
– Никто. Они были одни.
– Кто они, Берни?
Он покачал головой.
– Даже не знаю. Они мне не представились и я им тоже. Их двое - мужчина и женщина. Жутковатого вида, скажу я тебе. Но они только договариваются со мной. Подъезжает грузовик, из него выходят люди и копают землю. Темно, я никогда не вижу, как они выглядят.
– Зачем им это, Берни? Почему они охотятся за этими мертвыми преступниками?
Он только покачал головой.
– Они знают, кто им нужен и где их искать. Я не имею к этому никакого отношения.
Он рассказал мне еще кое-что, но ничего ценного. Я
Двое полицейских выскочили из-за припаркованной машины и схватили его. Он был как желе в их руках, дрожащий, рыхлый, как резиновый мешок. Совершенно бескостный. Томми подошел и кивнул мне, потом повернулся к Берни.
– Вы Берни Стокс?
– сказал он, сверкая удостоверением.
– Да? Ну, я детектив-инспектор Альберт. Мне нужно с вами поговорить. С глазу на глаз.
Видели бы вы тогда Берни. Господи, он ожил, как мешок с кобрами, извиваясь, корчась и сражаясь. Полицейские едва могли его удержать. Я постарался сохранить серьезное выражение лица.
– Посадите его в машину, - сказал Томми. Затем он повернулся ко мне.
– Что, черт возьми, случилось с этим сукиным сыном?
Я быстро рассказал ему обо всем, что узнал от Берни.
– Вам лучше взять его под охрану, на всякий случай.
Томми кивнул.
– Он будет в безопасности.
– Он неплохой парень, Томми. Просто немного скользкий, вот и все. Из него получилась бы хорошая маленькая крыса.
– Да, хорошо. Он вел себя странно... он же не болван, правда? Нет?
– по лицу Томми пробежала тень.
– Ты случайно не сказал ему, что я какой-то извращенец?
– Я?
– Ты ублюдок. Ты чертов ублюдок, Стил, - но ему, как всегда, это показалось забавным.
– Слушай. Тебе что-нибудь говорят имена Яблонски и Самнер?
Знакомые фамилии, но я никак не мог их вспомнить
– Двое присяжных, которые посадили Квигга, - сказал он.
– Сегодня утром их нашли. Как и в случае с Бобби Таннером.
Я просто стоял, и краска медленно и ровно отхлынула от моего лица.
– Это связано с ним. Все так и есть. Но как?
– Именно это мы и выясним сегодня вечером, солнышко, - Томми обнял меня одной рукой и похотливо ухмыльнулся с лицом уродливее кабаньего зада.
– Ты считаешь меня извращенцем? Хорошо. Потому что у нас с тобой свидание.
– Что мне надеть?
– Приходи, как есть. Встретимся ночью на Харвест-Хилл.
7
По правде говоря, мы были не одни.
Мы с Томми стояли в тени кустов, окаймлявших семейный участок с покосившимися мраморными надгробиями. Примерно в самом центре кладбища. Двое полицейских прятались у северной стены, еще двое - у ворот. Инструкции Томми были просты: никому не двигаться, пока упыри не займут свои места и не начнут копать. Стояла ясная, безоблачная ночь. Прохладно и ветрено, большая старая Луна окрашивала кладбище в белый, ровный свет. Это была хорошая ночь, чтобы сделать то, что мы делали.
Я закурил сигарету, зажав ее в ладонях, чтобы погасить свет,
– Дрянное свидание, Томми, - прошептал я ему.
– Никакого вина. Никакого бифштекса. Никакой музыки. Даже ни одного чертова фильма. Ты думаешь, этого хватит чтобы залезть мне в штаны.
– Заткнись, Стил, - сказал он.
У меня было неприятное предчувствие, что этой ночью я не увижу своей постели. Я не был уверен, будет так или нет. Я просто продолжал смотреть на надгробия, усеивающие холмы, выступающие из темной земли, как зубы, неровные и белые. Внезапный порыв ветра швырнул листья нам в лицо.
А потом мы услышали выстрелы.
Кто-то закричал.
Полицейский свисток.
Вопль.
Он доносился с северной стороны. Мы с Томми уже бежали, ныряя в мраморный лес надгробий и перепрыгивая через плиты. Пушки все еще стреляли, и люди все еще кричали. Мы обогнули корявые вязы и увидели в темноте какие-то очертания.
Я вытащил из кобуры под левой рукой пистолет и чуть не всадил несколько пуль в пару каменных ангелов смерти, стоящих по бокам могилы какого-то богача. И вдруг появился третий ангел, только это был не ангел. Парень двинулся на меня с поднятой лопатой. Я крикнул ему, чтобы он бросил ее, но он продолжал наступать на меня. Я всадил в него три пули, но он не упал, тогда я выпустил четвертую и пятую, но с таким же успехом я мог бы стрелять в мешок с влажным цементом. Внезапно он набросился на меня, и меня захлестнула гнилостная вонь, как ящик в морге, полный испорченной говядины. Он схватил меня за руку и чуть не сломал ее, он был так чертовски, неестественно силен. Он швырял меня, как чучело, набитое соломой. А при росте 6 футов 3 дюйма и весе более 200 фунтов я не легкий. Я ударил его кулаком, но он даже не заметил, поэтому я попытался выдавить глаза, царапая лицо... и оно развалилось под моими пальцами, как сухой, гнилой гипс. Мои ногти царапнули череп под ним, а затем он подбросил меня в воздух, и моя голова ударилась о камень.
Через несколько минут Томми уже наливал мне в рот виски из фляжки. Я проснулся, кашляя, задыхаясь и раскачиваясь, совершенно дезориентированный. Я чувствовал себя так, словно меня зашили в мешок из черного бархата. Тьма рассеялась, и Томми помог мне подняться.
– Они ушли, - сказал он безнадежным голосом.
– Никогда не видел ничего подобного. Я выстрелил в одного из них четыре раза в упор, и этот говнюк прошел мимо меня, как будто ничего не случилось.
Он повел меня на небольшую экскурсию по месту побоища. Один полицейский был мертв. Его голова была почти вывернута из плеч. Он лежал на спине с заломанной рукой. Но чтобы увидеть его лицо, нужно было перевернуть его. Двое других полицейских были сильно избиты.
Томми осмотрел окрестности с помощью фонарика. На расстоянии я мог услышать сирены. Мы подошли к распростертому в траве телу, раскинувшему руки в стороны. В нем было столько пулевых отверстий, что его можно было использовать как лейку. Томми направил луч фонарика на его лицо. Оно было истлевшим, серым и шелушащимся, местами изъеденным насекомыми. В носу виднелись крошечные червячные отверстия. Один остекленевший глаз уставился на нас.
Томми посмотрел на меня:
– Ты знаешь этого парня?