Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №2
Шрифт:
— Офицер, — резко сказал я. — Это уже слишком. Мы впустили вас, хотя и без ордера. Ответили на ваши вопросы. А теперь вам пора уйти.
— Да? — переспросил он.
Шагнул в соседнюю комнату.
Подошел к телу Олмоса, отбросил покрывало.
— Небольшой совет, — сказал он. — Если решите убить кого-то… Сперва закрывайте шторы. И убедитесь, что с улицы никто не подсматривает.
Коп повернулся к нам, держа руки на ремне.
—
— Деньги, — быстро заговорил тот. — Вы… вы можете их забрать. Берите! Они все ваши.
Дрожащими руками он расстегнул сумку.
Коп подался вперед.
Полтора лимона — такое увидишь не каждый день.
Элберт выхватил револьвер — тот самый, что лежал в его сейфе. Трижды выстрелил в полицейского.
Тот упал, не издав ни звука.
— Нет! — крикнул я. — Ты с ума сошел…
Он повернулся, направил на меня револьвер.
Спустил курок.
Потом еще и еще.
— Понравилось? — ласково спросил я. — Но знаешь, с боевыми-то веселее.
Коп медленно поднялся с пола.
Отряхнулся.
— Вот здесь, — сказал я. — За фикусом. Я поставил камеру. На записи видно, как ты стреляешь в копа.
Я показал ему запись.
— А это нехорошо.
— Нет, — воскликнул Элберт. — Это ты. Ты убил Олмоса.
— Да ну? — удивился сержант, поднимаясь с пола. — А мне почему никто не сказал?
Я взял сумку с деньгами.
— И спасибо за щедрость, мистер Лемей.
— Нет! — заверещал он. — Деньги мои.
— Ошибаетесь. Вот же бумага, вы ее подписали. Бабки пошли в оплату моих услуг.
— Можешь в суд подать, — согласился Олмос. — И тогда все увидят, как ты в копа стрелял. Присяжным это понравится.
Ноги Элберта подкосились, он рухнул на пол.
— Нет, — прошептал он. — Это… несправедливо.
Олмос шагнул к нему.
— Ты был любовником моей жены. Вы с ней отняли у меня все. Дом, деньги, машину. Думал, я не отымею тебя в ответ?
Он размахнулся, хотел ударить, — потом не стал.
— Ну бывай, — сказал Олмос. — И бывшей моей привет.
Мы работаем для вас
Душно и жарко.
Зала была крошечной, — как сортир.
Не банк, а шарашкина контора…
Я огляделся.
«Мы работаем для вас!» — гласил девиз на окне.
Охранник скучал у стенки.
Седой дедок склонился у стойки, шуршал бумагами.
—
Совсем молодая девка, лет двадцати.
— Очередь не задерживайте.
— Да ничего, я никуда не спешу, — сказал я. — Пусть человек все выяснит.
Больше в зале никого не было.
— Но как же, — бормотал старичок, тыча в смятые бумажонки заскорузлым пальцем. — Я ведь… и здесь…
— Деньги верните, — рявкнула на него кассирша. — Или приставы придут. Квартиру отнимут.
— Но… — старик растерялся.
Вот, значит, что.
Как и тысячи других, он взял кредит в этом банке. А теперь не может вернуть.
— Да нет, это ошибка какая-то, — говорил старик, крепко скребя в затылке. — Не могло быть так много. Сказано же: всего два процента.
— Так это в неделю, дед.
Подошел менеджер. Толстый румяный парень с хамским лицом.
— Вот столько и набежало. Старый, ты хоть считать умеешь?
— Нет, я разобраться хочу.
Старик зашуршал бумагами.
— Вот посмотрите, здесь…
— Да все, уходите! — закричала кассирша. — Раз денег нет, не надо мне тут! Вот приставы придут, с ними и будете говорить.
Дед повернулся.
— Где у вас директор? Я с ним поговорю.
Менеджер подошел к нему, взял за плечи.
— Все, все, старый, вали отсюда. Лучше продай чего-нибудь. Ну, машину.
— Нет у меня машины, — взвыл дед. — На какие шиши? Мне даже на врачей не хватает.
— Ну квартиру продай.
Менеджер крепко взял старика за плечи и стал подталкивать к выходу.
— Долг-то возвращать надо.
— Отпустите! — резко приказал дед и попытался вырваться.
И внезапно — на пару секунд — исчез этот старый жалкий старик.
Перед нами вновь стоял советский солдат — гордый, храбрый, что гнал фашистов до самого Берлина, защищая нашу страну.
А еще я знал — в сейфе этого банка столько бабла, что не сосчитать. Правда, вышло это случайно — здесь обычно не набиралось столько налички.
Но какая разница?
Деду бы хватило на тысячу лет, даже больше.
— Отпусти, — приказал старик.
Менеджер потерял терпение — и со всех сил врезал по лицу старику.
Тот упал.
— Эй, — глухо произнес я. — Полегче.
Двинулся к ним.
Менеджер кивнул охраннику.
— Выведи его.