Зона действия
Шрифт:
— Начальник у нас — старый боевой конь, — одобрительно говорил отец. — Больницы и курорты разные не для него.
И Антошка подумал, что Хромой Комендант и начальник стройки чем-то похожи друг на друга.
Антошка еще не видел Казанина, но уже с уверенностью мог сказать, что перед дверью вагончика сам начальник.
— Показывай, комсорг, свои апартаменты, — могуче басил Казанин.
Антошка не слышал ответ Коржецкого, зато начальника было слышно так хорошо, будто он стоял рядышком.
В вагончике стало тесно, как
— Вот кому работать на нашем заводе, комсорг.
— Они и сейчас без дела не сидят, Николай Иванович, — сказал Коржецкий. — Дельные помощники.
— Все правильно: сегодня — помощники, завтра — хозяева. Такова жизнь. — Начальник стройки взял амбарную книгу, но раскрывать ее не стал, забарабанил по картонной обложке пальцами и с укоризной бросил: — Для комсомольского штаба могли бы найти что-нибудь поопрятнее, чем этот кондуит. В моей канцелярии поройся.
Потом Коржецкий стал показывать записи дежурных в журнале.
— В основном жалуются на нехватку бетона, простои, — сказал Коржецкий. — И в самом деле, бьемся как рыба об лед, а толку мало.
— Я, пожалуй, здесь самая большая рыбина, и набил себе такие шишки об этот лед, что голова пухнет, — невесело хохотнул Казанин. — Бетонорастворный узел уже и наполовину не устраивает нас, а с каждым днем стройка ширится. Ищем пути, как победить бетонный голод. Я в Госплане по этому поводу не раз икру метал, а в министерствах меня боятся: как только ответственные товарищи услышат мой голос в коридоре, так стараются куда-нибудь улизнуть. Опять, мол, этот настырный строитель из Сибири себе и другим нервы трепать приехал.
Комсорг перевернул лист и прочитал последнюю запись, сделанную Марфушиной матерью.
— Вот еще забота, Николай Иванович, — вздохнул он. — Клуб нужен молодежи. И танцплощадка.
Казанин на минуту задумался и с хитринкой посмотрел на Коржецкого:
— Ты знаешь, сколько каблуков поломано на нашем танцевальном пятачке?
Коржецкий недоуменно пожал плечами:
— Кто их считал?
— А я знаю, — ответил начальник. — Пятьдесят три. У нашего сапожных дел мастера справлялся. Более полусотни девчонок пострадали. Надо, комсорг, и танцплощадку, и клуб. Я бы рад душой, да, как говорят, хлеб чужой. И проект есть, и с кирпичом из положения выйдем, а вот с бетоном — дело труба.
Начальник и Коржецкий вышли из вагончика.
— Садись-ка со мной, комсорг, — сказал Казанин. — Проедем по объектам, помаракуем.
Коржецкий подкатил свой облупившийся «ковровец» к крылечку и крикнул:
— Яков, присмотри за машиной.
«Газик» взревел и через минуту затерялся среди котлованов и башенных кранов.
— Дядька что надо! — сказал Яшка.
—
Глава десятая. Каменоломня. Бабушка Трофимовна по прозвищу Агитатор. Догадка подтверждается: на дне Черного озера — снаряды
Антошкин отец с работы вернулся оживленный.
— Мать не пришла? — спросил он. Антошка пожал плечами. Вот уже несколько вечеров домой она приходила поздно.
Отец вытащил из кармана бутылку вина и поставил на стол.
— В честь чего это? — осуждающе спросил Антошка. Отец обычно выпивал рюмку-вторую водки по большим праздникам.
— Ты, Антошка, не смотри на меня так, будто я в пьянство ударился, — сказал Чадов-старший. — Ровно пятнадцать лет назад я встретил твою маму. Разве это не юбилей?
Отец приготовил ужин, поставил на стол две рюмки. И он, и Антошка стали терпеливо ждать, когда скрипнет дверь. Но в коридоре стояла тишина.
— Ты ешь, сынок. А я не хочу что-то.
Антошка знал, что его родители познакомились на стройке, мать тогда заканчивала ремесленное училище и проходила практику… «Интересно, а они ходили на танцы?» — подумал Антошка, вспомнив разговор начальника с комсоргом.
— С бетоном как в бригаде? — спросил Антошка. — Снова стояли?
— В час по чайной ложке привозят, — буркнул отец, уже не удивляясь Антошкиному вопросу — он знал, что, крутясь в комсомольском штабе около Коржецкого, сын знает о положении на стройке нередко не хуже взрослых. — Что спросил-то? Или что слышал?
Антошка для солидности помолчал.
— Идут к нам в штаб люди, — важно сообщил он. — Жалуются. А чем поможешь? Начальник стройки икру мечет и в Госплан, и к министрам…
— Ты-то откуда знаешь? — удивился Чадов-старший.
— «Откуда, откуда», — повторил Антошка. — Сам начальник рассказывал… Я, говорит, за клуб да танцплощадку обеими руками голосовал бы, да под фундамент бетона гору надо.
Отец заинтересованно слушал Антошку.
— Гору и есть, — подтвердил он. — Конечно, если без ума действовать… Да ты поешь — и на боковую.
Антошка поужинал и прилег на диван. Он заметил, как волновался отец, то и дело подходя к окну и выглядывая на улицу, прислушиваясь к хлопанью входной двери. Потом Антошка заснул.
Утром он увидел, что бутылка вина так и стоит посредине стола не распечатанная. Значит, отец и мать не отметили юбилей. И ему вдруг сделалось жалко отца: как он вчера волновался!
За завтраком отец с укором сказал:
— Ждали тебя с сыном, Любаша, все глаза проглядели.
— Будто не знаешь, что не на танцы ходила. Спасибо добрым людям — заработать дают возможность.
Отец мрачно бросил:
— Боюсь, нечистые это деньги. Уходила бы ты от этого Лорина… Сначала он вас научит за длинным рублем гоняться, дальше — и того хуже.