Зона особого внимания
Шрифт:
– Два человека из восьмой бригады исчезли! – мрачно констатировал Штурман.
– Может, сбежали? – предположил находящийся здесь же Болт.
– Может, и сбежали… А может, и не успели!
Маршал молчал. Он понимал, что проигрывает сражение, смириться с этим не мог и лихорадочно искал выход. В принципе, он был не готов к ведению крупномасштабной войны. Будучи вором старой закалки, спорные вопросы он всегда решал мирно, полагаясь на авторитет и слово. Однако гибель Казыма Бакинского отрубила все концы. Штурман прав, если бы удалось покончить с Ильдаром, остальные сдались бы на милость победителя. Да, девяностые годы заставляли
– Как мух давят! – Болт подбросил на ладони зажигалку и ловко ее поймал. – Сдается мне, с кем-то из наших Ильдар завел прочную дружбу!
Сказанное бригадиром никого не взбудоражило, такая мысль давно витала в воздухе. Ее породили уверенные действия бывшего казымовского положенца.
– Если найду, разорву! – зло блеснул глубоко посаженными глазами Штурман. – Между двух джипов… – Он немного помолчал и продолжил почти веселым голосом: – Слушайте сюда! С Ильдаром кончать надо! Верно?
– И так понятно, – пожал плечами Болт.
– Помнишь, Маршал, мы с тобой про камикадзе говорили? – Штурман смотрел на законника с едва скрываемым торжеством.
– Я-то не забыл, а ты вроде утратил интерес к своей идее? – Георгий Константинович глядел выжидательно.
– Ничего я не забыл, все идет по плану. Смотрите все сюда, – Штурман достал из кармана пиджака лист бумаги с нарисованным от руки планом местности. – Это лежбище Ильдара, его фазенда в 32 километрах от Москвы, да вы это знаете! Он, мразь трусливая, там сейчас сидит безвылазно, только команды отдает. Вот здесь, в доме посреди усадьбы, – Штурман выразительно ткнул пальцем в свою схему. – Место очень удобное, и охрана четко работает. Ну это все я уже говорил. Так вот, делаем вид, что мы идиоты, и совершаем нападение вот с этой стороны…
– Чего? – не понял Болт.
– Ну как бы нападение: даем автоматную очередь и залегаем в кустах. Начнется перестрелка. Все силы, естественно, на передний край! Они-то не в курсе, что мы их штурмовать не собираемся! А в это время вот здесь, со стороны речки, – Штурман ткнул в противоположную часть схемы, – где место открытое и потому мало охраняемое, проберется человек, который ликвидирует Ильдара. Парой противотанковых гранат!
– Лихо! – присвистнул Болт, не присутствовавший при первой беседе Штурмана с Маршалом.
– Схема коттеджа, вплоть до бомбоубежища, у меня начерчена особо. Вот. – Штурман достал еще один листок. – Мне ее сам архитектор начертил, вчера с ним разговаривал.
– А он, как только ты ушел, тут же брякнул Ильдару, – вставил Болт.
– Никому он ничего не брякнул. И не брякнет, разве что святому Петру.
– Ну-ну. Ладно, давай конкретно, нашел ты подходящих камикадзе? – бесстрастным голосом спросил Маршал. – Или сам пойдешь?
– Конечно, нет, – бодро парировал Штурман, – подходящий пацан имеется! Я тут одну медсестру трахаю, баба – улет, между прочим, так она мне про удивительного парня историю рассказала! Как раз для такого дела создан! Главное – черноту ненавидит люто.
– Ну, тогда вези его сюда, не тяни, хватит разговоров, – принял решение Маршал. – Только вот что. Насчет того, что Ильдар с кем-то из наших дружбу завел, не один ты, Болт, почуял. Я это давно понял. Проверьте людей еще раз. К этому делу будем привлекать только тех, за кого каждый из вас лично ручается головой, и по каждому из них у нас отдельный разговор будет. Помните, Сержа теперь с нами нет, от глупостей удержать некому, каждый шаг
Москва, ул. Серафимовича, 2.
Дом на набережной
Глава одного из крупнейших коммерческих банков России Аркадий Борисович Романенко стоял у окна. Оно выходило на Москву-реку у Большого Каменного моста, прямо напротив громады храма Христа Спасителя. Глянул чуть вправо – до Кремля было рукой подать, утреннее солнце золотило купола церквей, рядом гордо высились силуэты башен с рубиновыми звездами, часы на Спасской башне показывали… Аркадий Борисович надел очки и сверил собственный «Ролекс» с башенными стрелками. Все точно, ровно десять часов утра. Аркадию Борисовичу нравилось сверять часы по главному циферблату России. В некогда элитный дом Романенко вселился не так давно, года полтора назад. Родственники знаменитого когда-то писателя охотно уступили банкиру просторную пятикомнатную квартиру, переехав во вполне приличную двухкомнатную рядом с метро «Новослободская» и положив в банк доплату, на проценты от которой собирались достойно плавать в бурном море рыночной экономики. Свое проживание в Доме на набережной банкир считал символичным: разглядывая каждое утро раскинувшийся перед окном Кремль, Аркадий Борисович все чаще ловил себя на одной и той же мысли: «А ведь действительно рукой подать! В конце концов, чем черт не шутит?!» Настроение было прекрасным! Правда, Романенко не забывал, что со многими обитателями серого здания черт шутил весьма своеобразным способом. Однако преуспевающему столичному дельцу верилось в лучшее.
Мелодично пискнул стоявший на журнальном столике телефон. Романенко неторопливым, барственным движением поднял трубку.
– Доброе утро, Аркадий Борисович! – услышал банкир голос начальника банковской службы безопасности Балашова, бывшего гэбэшного полковника. – Извините, что отрываю вас от отдыха, но ко мне поступила серьезная информация…
– Что случилось? – Романенко насторожился. В голосе бывшего полковника чувствовалось напряжение, Аркадию Борисовичу почему-то стало вдруг тревожно.
– Разрешите мне подъехать… Разговор конфиденциальный.
– Хорошо, Виктор Алексеевич. Приезжайте, буду вас ждать. Запишите код…
– Спасибо, код я помню… Приеду минут через сорок.
– Вы один? – с порога спросил Балашов.
– Супруга и дочь за городом, любовница появится ближе к вечеру, – не то пошутил, не то всерьез сообщил Аркадий Борисович.
– Хорошо! – никак не отреагировал на шутку Балашов и строевым шагом прошел в гостиную.
– У меня для вас неприятное известие, Аркадий Борисович, – начал начальник службы безопасности, усаживаясь в кресло. – Вчера поздно вечером Генеральная прокуратура выписала ордер на арест некоего Андрея Гущина.
– Ничего себе новость… – Утренний оптимизм окончательно испарился. Аркадий Борисович выжидательно смотрел на державшего паузу Балашова.
– Я хорошо знаю Гущина, – спокойно продолжил тот. – Если его прижмут по-настоящему, молчать он не будет. А сказать ему есть что, не так ли? Мне не нужно напоминать?
Тон начальника службы безопасности все больше раздражал банкира, однако он сдерживался, полковник вел игру на своем поле, и Аркадий Борисович это хорошо понимал.
– Давай без мелодрам, Виктор Алексеевич. У тебя есть предложения? – банкир старался сохранить уверенный и невозмутимый вид, хотя это ему плохо удавалось.