Зона отчуждения

Васильев Ярослав

Глава 1

– Всех поздравляю с окончанием две тысячи пятого – две тысячи шестого учебного года. Ура! – наконец закончила директриса и зазвонила большим бутафорским колокольчиком.

Из колонок за спиной тут же раздалось «трень-трень-трень». Ровные прямоугольники классов немедленно отозвались радостным криком:

– Ура!

Правда, было непонятно, чему школьники радуются больше. Тому, что учёба, наконец, завершилась – или окончанию мероприятия. Линейка по случаю последнего звонка всегда проводилась на улице, исключением мог стать только проливной дождь. Но сегодня небо над Москвой хоть и хмурилось с самого утра, намочить землю дождь так

и не решился. Директриса заявила: «Погода нормальная», и приказала проводить мероприятие «как всегда». И без разницы, что весна выдалась поздняя и холодная, а за весь май температура не поднималась выше семнадцати градусов. Вдобавок ко всему сегодня ещё и ветер разыгрался: стоять в одной лишь форме – врагу не пожелаешь. Поэтому едва появилась возможность, все тут же бросились к пятачку газона, где перед началом мероприятия сложили сумки и оставили верхнюю одежду. Вика опоздала. Она как всегда стояла в первом ряду, да ещё её задержала директриса – пусть ученица скажет несколько слов на камеру приглашённым журналистам. Обычно Вика этим гордилась. Удачный рост метр семьдесят пять, очень правильные, типично русские черты лица – хоть сейчас на картины Васнецова. Уже в пятнадцать фигура женственная, но в тоже время благодаря увлечению пятиборьем крепкая, не то, что анемичные суповые наборы из глянцевых журналов мод. Вику часто отправляли на разные мероприятия, выставляли перед телекамерами. Вот именно сегодня остро хотелось стать серой мышкой из последних рядов. Директрису больше волновали кадры, которые вечером покажут по местным новостям, чем риск простудить школьницу. Всё равно учебный год уже закончился, и до первого сентября состояние воспитанников вне её обязанностей. Едва отзвенел звонок, директриса тут же подошла вместе с журналистом и оператором к Виктории Капитоновой:

– Наша лучшая ученица. Вика, скажешь пару слов?

Очень хотелось послать и директрису, и репортёра подальше. Но следующий, десятый класс должен был стать для Вики в этой школе последним. Год перед поступлением она планировала доучиваться в лицее при МГУ. Портить отношения и оценки – директриса тёткой была мстительной и злопамятной – не хотелось. Поэтому надеясь, что зубы не застучат от холода, девушка начала читать в подставленный микрофон один из текстов, придуманных директрисой и заученных специально для таких мероприятий:

– Нынешний учебный год выдался для нашего класса довольно сложным…

Отбарабанив текст, Вика тут же воспользовалась тем, что репортёр переключился на директрису и сбежала. Но добравшись до вещей, сразу поняла, что пробиться сквозь толчею она не сможет, только все ноги отдавят и колготки порвут. На пятачке возле школьного забора образовалась сплошная кутерьма. Каждый хотел добраться до своих курток и ветровок побыстрее. Кто успел первым, не думая, что мешает и задерживает остальных, тут же принимался одеваться. Вике оставалось только стучать зубами в стороне в ожидании просвета.

Вдруг из людского водоворота вынырнул её лучший друг Вовка. Высокий и плечистый, он без труда протиснулся сразу с двумя сумками и куртками в руках.

– Держи. Я так и знал, что тебя опять запрягут вещать про успехи космических кораблей в Большом театре.

Вика, по-прежнему стуча зубами, поскорее выхватила свою ветровку, попала в рукава со второго раза, натянула и принялась застёгивать пуговицы.

– В-вот в такие моменты я безумно завидую остальным.

Вовка на это подмигнул, улыбнулся до ушей и пропел:

Капитан, капитан,

Улыбнитесь,

Ведь улыбка –

Это флаг корабля.

Капитан, капитан,

Подтянитесь –

Только смелым

Покоряются моря!

– И вообще, не морщись. Морщины девушкам вредны.

Вика

почувствовала, как и её губы тоже непроизвольно растягиваются в улыбке. Ещё в седьмом классе, когда они вдвоём только перешли в нынешнюю школу, Вовка переделал Капитонову в Капитанову. А вскоре сама собой прилипла и песенка. Тут Вика поймала неприязненный взгляд со стороны компании из четырёх одноклассниц, которые уже оделись и выбрались из толпы. Так и есть, главная соперница – Нина.

Холёная кукольной красоты блондинка уже год как положила глаз на Вову и никак не хотела поверить, что у него на самом деле есть девушка. Нина убедила себя: во всём виновата Капитонова, не зря вокруг парня так и крутится. Но конфликтовать в открытую побаивалась. Нина всех мерила по родителям, а после катастрофы под Ульяновском два года назад карьера Викиного отца неожиданно взлетела. Поэтому Нине оставалось радоваться «вражеским» неудачам, заодно время от времени устраивая втихаря пакости. Вот и теперь Нина только начала получать удовольствие, глядя на замёрзшую соперницу… Как её выручили. И кто? Конечно же Вова, даже сумку подержал, пока одноклассница одевалась.

В ветровке сразу стало тепло, настроение радостно зазвенело, и Вика не удержалась от ответной шпильки, достаточно громко произнесла:

Раз пятнадцать он тонул,

Погибал среди акул,

Но ни разу

Даже глазом не моргнул!

Судя по тому, как Нина скривилась, а кисть свободной руки сжала в кулак, она всё услышала. Вика на это довольно хмыкнула, не удержалась и вдобавок показала язык. Поставить в фамилии Окулина первой букву «А» было самым верным способом вывести Нину из себя. А уж песенкой из «Детей капитана Гранта» – способом верным вдвойне. Её «противостояние» с Викой в классе не обсуждал только ленивый. Причём даже близкие подруги втихаря ставили на успех Виктории Капитоновой. Нина про это знала и бесилась вдвойне.

Окулина выплюнула себе под ноги жвачку, покраснела и шагнула к ненавистной сопернице, кулак сжимался и разжимался. Но скандала не вышло: из людской толчеи постепенно выбирались и подходили остальные одноклассники. Ещё за неделю до последнего звонка договорились, что сегодня пойдут отмечать конец года в кафе, и сейчас всех больше волновало место. А поиск хорошего и недорого заведения плюс бронирование столиков взяла на себя Вика. И если она сейчас завязнет в ссоре с Окулиной, то придётся и дальше стоять на ветру и холоде. Поэтому на Нину шикнули:

– Уймись, Нинка! Делать тебе нечего?

На Вику же со всех сторон посыпались вопросы:

– Место нашла?

– Куда идём?

– Почём встанет?

– Тихо! – Вика умудрилась сказать негромко, но как-то так, что её все услышали и мгновенно замолчали. – В общем, слушай, народ, меня. Место я нашла. Немного далековато, четыре квартала. Зато кафе большое и новое. Поэтому по деньгам выйдет нормально, они только раскручиваются. И кормят там зашибись, я специально заходила. Вопросы?

Сразу несколько человек не сговариваясь хором ответили:

– У матросов нет вопросов. Веди, капитан.

Остальные тоже поддержали одобрительными возгласами.

– Тогда как из ворот выходим, сразу направо и прямо-прямо-прямо, пока не увидите вывеску с розами такую. И на стекле витрины щит нарисован, а в нём вилка и ложка.

Вика была уверена, что объясняла предельно понятно. Но класс всё равно потребовал, чтобы она шла впереди. Да и потом, хотя на ходу толпа в двадцать пять человек неизбежно вытянулась и развалилась на мелкие группки, основная масса старалась идти рядом с Капитоновой, чтобы не потеряться. Но идти молча, особенно когда кровь бурлит от счастья свободы – скучно. Потому уже к первому перекрёстку вовсю шли разговоры, и главной темой стали планы на лето.