Зона: перезагрузка. Создатель чудовищ
Шрифт:
Я сжал зубы, чтобы не выругаться. Глубоко вдохнул. Выдохнул. Повторил эту процедуру три раза, после чего сравнительно спокойным тоном осведомился:
– Это все или есть еще приятные новости?
– Чем интенсивнее и чаще она будет использовать свои способности, тем сильнее вероятность перенапряга и вакцинальной ломки. Вам придется постоянно таскать с собой антинову, потому что приступ может начаться в любой момент… – Эдуард помолчал, подбирая слова. – Ну и слишком часто ставить вакцину тоже нельзя – организм может отреагировать… хм… неадекватно. Так что пользуйтесь своими обновленными талантами с осторожностью.
Последнее он произнес, глядя на Риту, а взгляд
– Чудесно! – в сердцах бросил я. – Редко нельзя – будет ломка, часто нельзя – будет неведомая фигня. Результат катализатор, наверное, даст (но это не точно), но пользоваться с осторожностью, иначе швах, причем железобетонно! Эта ваша чудо-хрень, не давая никаких гарантий эффективности, гарантированно и капитально испортит жизнь моей жене! Замечательный план!
– Тема, – тихо произнесла Рита, и мой боевой пыл разом пошел на спад, словно пар стравили, уменьшив давление в котле. Я посмотрел на жену, и она тихо продолжила: – Это вещество дает нам шанс. Без него у нас нет ни-че-го. От слова «совсем». Разве ты, не имея других вариантов, не пошел бы на это ради Глеба?.. Ну вот видишь… А почему ты мне отказываешь в этом праве? Позволь мне хотя бы попытаться спасти нашего сына!
У меня аж скулы свело от напряжения, и, только ощутив на языке соленый вкус собственной крови, я понял, как сильно прикусил губу.
– Знаешь, выбирать между женой и сыном – последнее, чего бы мне хотелось в этой жизни, – выдавил я.
Рита подошла и взяла мое лицо в ладони.
– Тебе и не придется, Тема. Я выживу, и со мной все будет в порядке, обещаю!
Я невесело усмехнулся: сколько раз я сам давал ей такие пустопорожние обещания и сколько раз после них мог отправиться на тот свет! Как будто что-то здесь было в нашей власти. Все, что мы могли обещать, – это постараться, чтобы все было в порядке, а там уж как карта ляжет.
Я взял ее за руки:
– Я тебе верю, Рита… Что ж, рискнем.
Она повернулась к Прохоренкову:
– Тащите сюда свое зелье, док.
На процедуру Эдуард явился с группой поддержки – из одного человека, то есть сувайвора – своей жены. Алина, всего неделю как Прохоренкова, была вся словно натянутая тетива и с опаской на меня поглядывала – видимо, боялась, как бы я чего не учинил с ее благоверным. Интересно, когда ко мне успела прилипнуть репутация маньяка-убийцы? Не собираюсь я ничего с ним делать, конечно. И даже с Посвященным не собираюсь, хотя и не раз на эмоциях испытывал желание набить ему невидимую под капюшоном физиономию. Но эмоции эмоциями, а осознание, что мы все же на одной стороне, остается. Вот кого стоило бы порвать на ленточки – это Паука. И я буду не я, если это в конечном итоге не сделаю. Только сначала его надо найти, для чего, собственно, все и затевается.
Если Алина чего и опасалась, то сам Эдуард, по-видимому, нет. Сувайвор он там или не сувайвор, а в душе остался научником. Видно было, что он сдерживается и гасит огонь азарта в глазах, но он там есть, и надо быть слепым, чтобы этого не видеть. Еще бы, блин, очередной крупный эксперимент предстоит! Нет, Прохоренкова в отличие от Посвященного нельзя было заподозрить в бездушии. Он честно хотел помочь, просто научная составляющая волновала его не меньше.
Сначала Эдуард ввел Рите катализатор и сразу приготовил дозу антиновы. На всякий случай, как пояснил он. Затем научник подготовил ампулу с еще одним веществом, подозрительно напоминающим кровь. Тут уж я не выдержал:
– А это еще что?
– Кровь, – спокойно пояснил Прохоренков. –
– Зачем?
– Катализатор усилит собственные способности вашей жены, но она у вас – пьющая жизнь. Конечно, зов крови должен сыграть роль, и, возможно, через эгрегор ей удастся достучаться до сына. Но с его «антирадаром»… не факт. Кровь псионика даст ей профильные способности для зова на расстоянии. В сочетании с катализатором это даст больший эффект и…
– Стоп, док! – Во мне волной поднялась тревога. – Так мы не договаривались! В организме «лояльных», насколько я знаю, еще ни разу не пытались сочетать различные особые таланты. А что, если она не выдержит?
– Выдержит! – уверенно заявил Эдуард. – Она девять месяцев носила уникального ребенка. Вашего ребенка. Эта беременность не только сняла с нее зависимость от вакцины, но и несколько расширила ее возможности и увеличила стойкость организма. – Видя недоверие в моих глазах, научник заговорил быстрее, словно торопясь выложить свои аргументы до того, как я скажу или сделаю что-нибудь… лишнее: – Я не просто так это утверждаю. Мы провели несколько биологических тестов. Конечно, кровь еще одного Измененного – дополнительный осложняющий фактор, но мы будем настороже, да и антинова при нас. Видите вон те пластинки на кончиках пальцев вашей жены? Это не просто электроды, а биохиманализаторы. Если что-то пойдет не так в ее организме, мы сразу поймем и сможем вмешаться. С ней я все уже обговорил, и она согласна. Сейчас я введу ей кровь Измененного, а дальше нам останется только ждать.
И снова мне пришлось проглотить несколько первых просящихся на язык фраз.
– Знаете, док, мне не нравится, что вы превращаете тело моей жены в полигон для химико-биологических опытов!
– Я вас понимаю, – мягко сказал Прохоренков. – Но давайте я с вами поговорю языком цифр. Если не вводить кровь Измененного, шанс, что у вашей жены получится, – процентов сорок, а риск нежелательной реакции организма – десять процентов. Если вводить, вероятность успеха перевалит за шестьдесят процентов, а опасность поднимется до пятнадцати максимум. Что вы предпочитаете: перестраховку при том, что все может оказаться зря, или некоторый минимальный риск, повышающий шанс на успех? Вы хотите найти вашего сына?
– Вы же знаете, что да! – глухо проговорил я. – И если б имелась возможность мне занять ее место…
– Но этой возможности нет, – перебил Эдуард. – Играть придется с теми картами, что на руках. А при этом раскладе то, что я предлагаю, – оптимальный вариант. Решайтесь, Художник!
Я поднял на него взгляд. Многое мне хотелось бы сказать разохотившемуся научнику. Например, что, если с моей женой дела пойдут наперекосяк, я лично сверну ему шею. Но, думаю, он это и так понимал, глядя мне в глаза. А стало быть, произносить эти угрозы вслух – лишь повышать градус конфликта, что сейчас не нужно никому из нас.
– Делайте, док! – наконец процедил я. – И лучше, чтобы у вас получилось.
Он кивнул и двинулся к Рите.
Разумеется, никто и не ожидал, что все пройдет совсем уж без сучка и задоринки. Я прекрасно помнил, как при введении крови Измененных колбасило меня, сувайвора. Риту не могла миновать чаша сия. Она ее и не миновала. Жена с судорожной силой вцепилась в подлокотники кресла, костяшки пальцев ее побелели, тело напряглось, а на лбу выступила крупная испарина. Я переводил взгляд с нее на сидящего перед мониторами Эдуарда и обратно. Научник был спокоен. Судя по всему, данные, поступавшие с биохиманализаторов, не внушали ему тревоги.