Зона поражения

Орехов Василий

– Сэм и Мартин, – проговорил я вполголоса, – организуйте боевое охранение. Если бюреры накроют нас тут, эта комната станет для нас склепом.

На всякий случай я пошел вместе с ними и лично поставил их в ключевых точках тоннеля: Донахью – метров через тридцать слева по коридору, где его пересекал другой тоннель, Галлахера – метрах в пятнадцати справа, где коридор сворачивал за угол. По дороге пояснил, что нужно отслеживать: любое перемещение мутагенных форм на датчике, любые звуки, похожие на детские голоса, смех или топот, любое движение предметов без видимых причин – стрелять

вдоль коридора немедленно и не задумываясь.

Расставив посты, я вернулся на командный пункт. Здесь вроде бы ничего не изменилось: Камачо и Пустельга с сосредоточенным видом трудились над компьютерами, Стеценко стоял посреди комнаты и внимательно наблюдал за их действиями. Однако минуты через полторы Миша внезапно щелкнул пальцами левой руки, Альваро в ответ издал радостное «Йя-хха!».

– Взломали сетевую защиту, – не оборачиваясь, пояснил мне Стеценко. Камачо бросил на него короткий свирепый взгляд, и Андрей тут же заткнулся, чтобы не отвлекать хакеров. Теперь тишину командного пункта снова нарушали лишь гудение кулеров и непривычное щелканье пластмассовых клавиш.

Прошло еще полминуты, когда в помещении внезапно вырубился свет. Пронзительно запищали приборы батарейной защиты.

– Опа! – произнес Миша, не отрываясь от мерцающего в темноте монитора.

– Не нравится гадам, – пробурчал Камачо. – Бьют по площадям.

– Сколько эти штуки смогут поддерживать питание?

– Черт его знает. Военные должны были поставлять сюда все самое новое, но прошло столько лет, что это уже все равно седая древность. Больше чем на четверть часа я бы не рассчитывал.

– Понятно.

Тусклое красноватое освещение разорвало кромешную тьму. Пронзительный писк прекратился.

– Аварийный генератор, – произнес Стеценко.

– Живем, – отозвался Пустельга.

– Я потерял резервный канал, – сообщил Камачо.

– Фигня, – жизнерадостно сказал Миша. – Прорвемся! Будь готов перехватить управление системой внешнего контроля по моему сигналу.

Переводчик, оказавшийся видным специалистом по электронному взлому и явно главной фигурой в их связке с Камачо, оживал прямо на глазах. Перед ним стояла неимоверно сложная и увлекательная задача, и это постепенно приводило его в наилучшее расположение духа. Часть задачи они с Альваро уже решили и теперь явно выходили на финишную прямую.

– Закурить бы, – вздохнул Пустельга.

Я шагнул к нему, доставая из кармана полупустую пачку сигарет, но он нетерпеливо мотнул белобрысой головой: не мешай!

Еще несколько минут прошли в напряженном ожидании. А потом через приоткрытый вакуум-затвор до нас донесся приглушенный треск автоматных выстрелов.

– Черт! – рявкнул Камачо. – Не успели!

– Работаем! – жестко распорядился Пустельга, не отрываясь от клавиатуры.

Ухватив Андрея за плечо, я выпихнул его наружу:

– И мы работаем!

Втроем, конечно, мы будем друг другу мешать, да и ни к чему там три ствола, если честно, но очень бы мне не хотелось, Андрюша, чтобы ты в критической ситуации заперся со своими драгоценными хакерами изнутри, дабы они непременно успели довести свое дело до конца, невзирая на прочие потери среди личного

состава.

Отстреливался Донахью. Галлахер с вытянутым лицом смотрел в его сторону. Сэму явно хотелось броситься на поддержку шефу, но он понимал, что бросать свой пост не годится: тогда нам могут ударить в тыл.

Я сделал страшные глаза и ткнул в него пальцем: в коридор смотри, кретин! Галлахер тут же повернул башку в нужном направлении, а я следом за Стеценко рванул к Мартину.

Добравшись до перекрестка, который защищал Донахью, я бросился на пол и быстро перекатился к стрелку через открытое пространство. Что-то просвистело у меня над головой, и в дальнем конце перпендикулярного коридора с нашей стороны гулко ударилось в стену нечто большое и тяжелое. Бюреры вели обстрел кирпичами или еще какой-то тяжелой хренью, добытой в катакомбах. Андрей занял позицию с противоположной стороны проема, ближе к командному пункту.

Донахью, припав на одно колено, палил экономными очередями. «Двадцать два, – машинально произносил я, слушая грохот выстрелов, – двадцать два». Осторожно выглянув из-за угла, я быстро окинул взглядом поле боя. К моему удивлению, в коридоре валялось четыре или пять мертвых бюреров – отвратительных сморщенных карликов в бесформенных балахонах, расползающихся от ветхости. Увидеть столько трупов этих мерзких тварей за раз мне никогда не доводилось: они очень трусливы и осторожны, нападают всегда из-за угла, на расстоянии, и мигом прячутся, рассасываются по тоннелям, расползаются по трещинам и норам, едва только получают серьезный огневой отпор. Известны, конечно, случаи, когда ребятам удавалось накрыть и расстрелять целое гнездо карликов-телекинетиков, но чтобы бюреры атаковали вот так, в лоб, как псевдогиганты или русские солдаты в дурацких американских боевиках, – случай совершенно небывалый.

Пока я наблюдал, в коридор выскочили еще два бюрера и, угрожающе-комично размахивая руками, бросились в нашу сторону. Донахью и Стеценко сняли их короткими очередями примерно на полдороге. Из-за того же поворота внезапно вынырнула глыба спекшегося шлака размером с небольшой арбуз, развернулась и резко метнулась в нашу сторону, словно выпущенная из пращи. Я едва успел убрать голову – глыба просвистела мимо нас и с грохотом разбилась о противоположную стену, осыпав нас осколками и песком не хуже противопехотной гранаты.

– Что делают, черти! – восхищенно рявкнул Стеценко.

– Это они пока только разминаются, – проворчал я.

Внезапно легкий дробный топоток донесся из-за спины. Резко развернувшись, я увидел в противоположном конце тоннеля, рассеченного надвое нашим коридором, еще двоих бюреров. Я быстро вскинул автомат, но в последнее мгновение он дернулся у меня в руках, словно кто-то невидимый ударил снизу по стволу, и очередь ушла в потолок.

Стеценко тоже развернулся, как на шарнире, и одиночным выстрелом разнес голову ближайшему карлику, который уже собирался впиться мне зубами в ногу. Второго я все же положил длинной очередью, хотя у меня и возникло впечатление, что она легла необычно зигзагообразно: казалось, в последний момент кто-то ухватился за ствол, сбивая прицел.