Зона поражения
Шрифт:
— Не знаю я… — честно признался Сурин. — Не знаю… Усталой медленной рукой он поднял автомат.
— Извини, Анатолий Сергеевич, но иначе не получается. Надоел ты мне со своей болтовней. Давно надоел.
Несколько пуль, выпущенных с очень маленького расстояния, просто разорвали пиджак на груди щеголя. В судороге руки Туманова разошлись с такой силой, что стягивающая их веревка лопнула. Как еще одна золотая пуля, золотая запонка сорвалась с белого манжета и ударилась в потолок.
Сурин бросил оружие и пальцами стер с лица забрызгавшую его чужую кровь.
— Надоел! — повторил он зачем-то. — Знал бы ты, Анатолий
За простреленным стеклом в конце улицы мигал никому не нужный светофор.
«А ведь он прав… — вдруг подумал Сурин. — Действительно нужно позвонить… Вот только куда? Он сказал, что там в Киеве большая организация отмывает чернобыльские денежки. Коли уж ему удалось уговорить наше начальство выключить всю связь… Но позвонить все-таки нужно!»
— Нужно! — повторил он вслух и постучал по рычажкам мертвого телефонного аппарата. — Нужно сообщить об этом деле. Вот только кому?
Визитка, полученная от Дмитриева, лежала в ящике стола. Припомнив свою короткую встречу с журналистом, Сурин взял сотовый телефон, глянул на часы и набрал указанный на визитке домашний номер. Никого. Наверное, телефон отключили на ночь. Только длинные гудки. Было всего лишь пятнадцать минут третьего, когда Сурин набрал еще один номер. Зачем он это сделал он не смог бы и сам объяснить. Кто мог оказаться в редакции газеты в такое время? Но на втором гудке сняли трубку.
— «События и факты», — раздался совершенно несонный молодой голос. — Я слушаю вас, говорите!
8
Было десять минут третьего. Паша на мгновение отвлекся. Зажужжал факс. Напряженно сидя в кресле, он опять, не отрываясь, смотрел на экран монитора. На экране светилась надпись: «Подождите. Информация поступает».
Спустя полминуты побежали строки. Это был ответ на его запрос, список лиц, с которыми Анатолий Туманов встречался за последние полтора месяца. Именно ради этого списка Паша и остался в редакции на ночь. Он не стал делать распечатку, читал с экрана. Несколько крупных чиновников, депутаты Украинской Рады, новый главврач МОЦ известный онколог член-корреспондент Академии наук Украины Трифонов Тимур Михайлович, опять депутаты Рады…
— Стоп! — ударом пальца по клавише Паша зафиксировал изображение.
Нет никакой ошибки, под номером двадцать девять стояло знакомое имя — Самарин Михаил Львович, главный редактор газеты «События и факты». Оказалось, что Самарин три недели назад лично посетил Киев, где и встречался с Тумановым. Об этом в газете никому даже и известно не было, думали, на даче у себя главный возится, в огороде. Встреча происходила в небольшом кафе, больше никакой информации.
«Очень интересно… — Паша откинул голову назад и расслабился в кресле, он был искренне удивлен. — Похоже, мы против родного начальства копаем. Впрочем, вполне вероятно… Все сходится… Сначала Самарин снимает мою статью о задержании в Шереметьево радиоактивного груза, потом тормозит эти публикации о шубах. Не слишком ли много совпадений… Впрочем, совсем немного… Всего два совпадения!..»
Не думая, Паша снял трубку зазвонившего городского телефона.
— «События и факты». Я слушаю вас, говорите!
Глуховатый голос, возникший на том конце, заставил его напрячься. Трудно было поверить в такую удачу-
— Когда была сделана попытка вывоза контейнера? —
Наверное, Сурин там у себя посмотрел на часы.
— Несколько минут назад.
— Прошу вас, — взмолился Паша. — Как можно подробнее расскажите обо всем, что вы знаете.
— Хорошо. Я постараюсь подробно.
Когда Сурин дважды пересказал свой диалог с Тумановым и замолк, Паша спросил осторожно:
— И что теперь делать собираетесь?
— Не знаю. Нужно бы с начальством связаться, но есть подозрение, что у нашего начальства все рыло в пуху!
— Давайте так, — сказал Паша. — Вы сейчас напишете все, что рассказали мне, и положите в контейнер. Потом вы спрячете где-нибудь там контейнер и скажете мне где. Когда включат связь, сообщите кратко о перестрелке и больше ничего им не говорите. Вас отвезут в больницу, но Допрашивать, будем надеяться, сразу не станут… А я…
— Хорошо. Я сделаю все, как вы просите, — сказал Су-рин. — Я спрячу контейнер в башне напротив поста. В первой слева квартире на четвертом этаже.
Повесив трубку, Паша хорошо представил себе крупно набранный заголовок первой полосы:
«Исповедь на радиоактивном листе».
«Утром напишу статью и отнесу главному. Посмотрим, как он среагирует, — соображал Паша, глядя на экран компьютера. — А сейчас нужно понять… Нужно понять… Кто-то должен забрать оттуда контейнер… Забрать контейнер должен Макар Иванович… — Он уже набирал номер. — Больше некому его забрать…»
На одиннадцатом гудке наконец сняли трубку.
— Это Павел Новиков, из Москвы. Простите, что беспокою ночью. Но мне необходимо связаться с Макаром Ивановичем. Можно его разбудить?
— Макара? — удивилась мать Дмитриева. — А разве он теперь в Киеве?
Глава девятая
Мегера в мехах
1
С самого начала, с первых минут, когда, вернувшись из Москвы после смерти мужа, Зоя вошла в квартиру своей сестры, она испытывала неловкость. За все эти годы Соня ни разу не упрекнула ее, но неловкость оставалась. Чужой дом, чужие правила. Чужие деньги. Особенно стесняли Зою клиенты. Соня работала без сутенера и не особенно усердствовала. Примерно выходило, что клиент появлялся в квартире раз или два в неделю. Заработанных таким образом денег хватало на двоих. Жили они небогато, тихо, как две старушки, но особенно себе не отказывая. Однажды в порыве стыда Зоя предложила сестре работать по очереди, но та лишь улыбнулась в ответ.
— Дурочка ты, Зойка, — ласково сказала она, — у тебя не получится. Это не на вокзале командировочных по двадцать тысяч сшибать, здесь опыт нужен. Расчет.
— Опыт приложится! — настаивала Зоя. — А сосчитать до ста долларов я сумею…
— Брось, ты же стеснительная. Ты же через раз будешь после клиента в туалете блевать, а в каждого пятого влюбляться. Здесь особый цинизм нужен, бесчувственность особая, понимаешь? — Но Зоя только упрямо качала головой. — Пойми, ты же не сможешь даже назваться чужим именем. Ты же знаешь, я для клиента то Света, то Тамара, а бывает, и Клеопатрой назовусь. Он же тебя позовет к себе в ванную, а ты и не догадаешься, что это тебя зовут. Брось! А то, что я заработаю, нам вполне на двоих хватит! Плохо нам, что ли, с тобой вдвоем?