Зона Посещения. Избиение младенцев
Шрифт:
Все на свете мы прозевали. Не пришло в голову, что, пока мы следим за кем-то исподтишка, за нами тоже кто-то внимательно следит. «Наблюдатели за наблюдающими» – книжку я такую прикольную читал. Автор – немец с ужасной фамилией, которую я забыл (точно помню, что не Рихтер). При чем здесь немцы? Да при том, что засаду на нас устроил некто Зиг Хайль, известный в городе персонаж. Тот самый, которого мой папа, если я правильно догадался, приволок когда-то из Зоны – по просьбе миссис де Лосано, родственницы заместителя коменданта.
Такая кликуха сама по себе уже о многом говорит, так ведь
Подловили они нас возле придорожной автомастерской: лежали за покрышками от тяжелых грузовиков – с оружием на изготовку. Выскочили, как черти из большой грязной табакерки. Эйнштейн – парень с подготовкой, я давно это понял, еще с той истории про нокаутированного врача в его кабинете, но сейчас и он сплоховал. Дракула, может, среагировал бы, если б был подросший и если б шел с нами…
В камуфляже, ишь ты. Зачем в Зоне камуфляж? Для понтов, вестимо, для чего ж еще.
Трое. Лет по двадцать пять. У двоих обычные помповые ружья, а у Зиг Хайля – что-то эксклюзивное… я машинально всмотрелся… «умный» пистолет! С распознаванием биометрических параметров стрелка, со счетчиком выстрелов и тому подобными примочками. Это уже не просто понт, это Понт Высший и Подлинный. Надо быть продвинутым активистом, чтобы взять в Зону оружие с электронной начинкой.
Взяли нас на прицел: двое с винтовками – Эйнштейна, дебил с пистолетом – меня.
– Кого мы видим? Сам сеньор инженер! – поприветствовал нас молодой вождь. – И кто это с вами? Мистер Пэнов-младший, если не ошибаюсь? Какая приятная встреча, кабальерос.
Со всем радушием ко встреченным на дороге путникам.
– Руки в стороны, Эйнштейн, куда это вы тянетесь? – весело гаркнул он.
Хорошо воспитанный, мягкий в общении, с чрезвычайно добрыми глазами. Не сквернословит, даже голос не повышает. Конфетка, а не Зиг Хайль.
– Как ты в Зону проник, мальчик? – спросил его Эйнштейн. – Не нарушил ли чего ненароком, за что потом ремня дадут? Или снова за уши оттаскают?
Это «снова» здорово зацепило рыжего сморчка. Забыл сказать, он ведь с виду шибздик, плевком перешибешь, вдобавок рыжий. Наверное, его больно дразнили в детстве, оттого и вырос воинствующим общественником.
– Подойдите ближе, – скомандовал он. Веселости в его речах заметно поубавилось. – Сбросьте рюкзаки. Отстегните пояса и тоже сбросьте на землю. Потом два шага назад.
– Костюмчики у них что надо, – подал голос один из товарищей в камуфляже.
– Костюмчики – само собой. Но позже.
Эйнштейн, ставя рюкзак на землю, наклонился и шепнул:
– Заблокируй ему пугач.
– Попробую, – прошептал я в ответ.
– Я потяну время.
Помповики – чистая механика, простая и надежная, их голой волей не испортишь. «Умный» пистолет – другое дело, это девайс с электронной начинкой, а значит, вещь уязвимая. Но справлюсь ли?
– Алло, о чем шепчемся, джентльмены? – забеспокоился Зиг Хайль, перелез через покрышки и подошел к нашим вещам, сваленным на бурую траву.
Костюмчики-то не держат пули, думал я, ощущая
– Шепчемся о том, что жизнь тривиальна и пошла, – возвестил Эйнштейн. – Даже в Зоне, нашпигованной неземными чудесами, легко наткнуться на мелкого земного грабителя.
– Ну почему же грабителя, – мягко сказал Зиг Хайль.
– Против слова «мелкий» возражений нет?
– Я был лучшего мнения о ваших манерах, господин инженер. Вы отлично знаете, что двигает мною и всеми нами, – обвел он рукой соратников.
Те молча целились, не вступая в разговор.
– Он считает себя воином-освободителем, – обратился ко мне Эйнштейн и подмигнул. – Он ведет войну с инопланетной заразой. Он круче приснопамятного Гуталина, даром что белый, англосакс и протестант.
– Все точно, – согласился тот. – Кроме, разве что, англосакса.
– О, виноват, сеньор де Лосано. Правда, вспоминается мне одна забавная история из недалекого прошлого. Как два молодых недоумка отправились в Зону сжигать башенку ретранслятора, раздобыв для этого армейский огнемет XM-204. Зачем? Поверили в легенду, будто башня излучает до сих пор, но не радиоволны, а непонятно что, и это излучение питает мутантов-аномалов, направляя их развитие. Получается, нет башни – нет питания. Аномалы становятся бессильны, мутации глохнут.
Ретранслятор был отсюда хорошо виден – сразу за трубой ТЭС.
– В самую точку! – восхитился Зиг Хайль. – Даже с «недоумком» самокритично соглашусь. Нам надо было не огнемет брать, а ящик си-четыре.
– Да, но история плохо кончается. Одного героя раскатало в антрекот, «давилки» обожают парное мясо, а второй от подробностей этого процесса так очканул, что помчался наобум, потеряв разум, и остановился, только забравшись в собачью конуру в одном из частных домишек. Выгреб наружу кости сдохшего от голода Бадди или Блэки и просидел трое суток, не вылезая. Там его мистер Панов-старший и нашел – в луже своего же дерьма… Кстати, не вон тот ли домишко? – показал Эйнштейн. – Первый от железной дороги. Не там ли прячется эпическая конура?
Зиг Хайль выслушал все это, несколько сбледнув лицом. Однако не прервал, демократично позволил высказаться. Я же, пока длился этот короткий психологический этюд, примеривался к оружию в его руке. Блокирующая схема была понятна, элементом питания служила крохотная «этака». Оставалось подцепить триггер рычагом… медленно, не торопясь… Соскакивал рычаг – попытка за попыткой.
Он по-прежнему целил в меня, сволочь, не отводил ствол. Дикое чувство охватывало, стоило хоть на мгновение представить, как вылетает из дула кусок металла. Раз – и нет больше ничего. Ни тьмы, ни света… Тягостное чувство нереальности приходило и уходило – прилив, отлив. Ноги были ватными. Я бы с наслаждением послушал труса внутри себя, требующего, чтобы я не заглядывал в черное отверстие ствола, но деваться было некуда, задачу по-другому не решишь…